«За три года вся банковская розница перейдет в «цифру»
Банки должны превратиться в открытые экосистемы, а тем, кому не хватит ресурсов, поможет регулятор. Об этом в интервью «Известиям» рассказал зампред ЦБ Василий Поздышев. По его прогнозу, у финансовых организаций появятся общие реестры сомнительных контрагентов, гарантий, аккредитивов и векселей. Последним препятствием на пути цифровизации станет судебная система, требующая бумажные документы.
— В России уже появился игрок, который может изменить условия конкуренции для всех?
— Наш крупнейший банк является одновременно и передовым игроком на рынке финансовых технологий. Он объявил, что будет трансформироваться в «экосистему». Банк становится частью инфраструктуры финансового рынка, а все остальные игроки и их клиенты могут к нему подключаться. Это принципиально новая модель информационной архитектуры, традиционно IT-системы банков были «закрытыми». Нам принципиально важно, чтобы цифровую трансформацию успешно прошел не один крупнейший банк, а большинство участников рынка.
— Как вы хотите этого добиться, если на рынке не хватает ресурсов?
— Мы предлагаем банкам и финансовым компаниям так называемые платформы общего пользования. Они будут контролироваться консорциумом организаций, кредитных или некредитных.
— Есть ли уже проект такой платформы и готовы ли банки к ней присоединиться?
— Платформ будет несколько, с различными функциями. Имеются в виду разные виды стандартных услуг либо реестров, которыми будут пользоваться все, и ни у кого из рыночных игроков не будет ни контроля, ни возможностей «продавать только свое».
Примером служит система быстрых платежей: с этого года можно будет с минимальной комиссией перевести деньги из одного банка в другой, зная номер телефона клиента. Также это реестр залогов: сейчас банк не может быстро проверить, заложены ли активы клиента в другой организации и какова их реальная стоимость. В результате растут риски и расходы. Поэтому мы создаем общий реестр, куда банки будут сдавать информацию о залогах. Если регулятор сам проводил оценку, в реестре появятся и эти данные. Проект начнет работу в 2019 году, но пока только в надзорных целях, позднее планируем открыть его для использования коммерческими банками.
На этих же принципах будут работать реестры электронных гарантий, аккредитивов и векселей. Это нужно, чтобы исключить дублирование либо появление не зарегистрированных в банковском учете финансовых обязательств. Кроме того, мы создаем реестр контрагентов с повышенным риском участия в сомнительных операциях. Работу над ним планируется начать в 2019 году, а в конце года или в начале 2020-го реестром можно будет пользоваться.
— Если говорить о надзоре, банки собирают множество форм отчетности и отправляют ее в ЦБ. С переходом к анализу больших данных здесь что-то изменится?
— Стандартный период предоставления отчетности в основном месяц. Всего форм около 120, и в этом плане наша практика близка к зарубежной. Но мы хотим радикально изменить подход и перейти на систему передачи в ЦБ данных из банковских операционных систем. Предполагается, что регулятор будет скачивать их из IT-систем банков, видеть ситуацию в режиме онлайн и рассчитывать нормативы. Сейчас банки считают их сами, и, к сожалению, многие до сих пор, что называется, творчески.
— Как меняется представление о традиционном банкинге из-за цифровизации?
— Еще пять лет назад мы рассуждали, возможен ли банк без офисов, отделений. Сейчас это полностью реализовалось. Сегодня обсуждается, возможен ли банковский бизнес без банка.
— И какой ответ?
— Возможен. Кредиты можно предоставлять без банковской лицензии и инфраструктуры. Платформы P2Pи P2B кредитования множатся в интернете. Несмотря на очень большие риски для инвесторов и кредиторов, это бизнес с масштабом в сотни миллиардов долларов. Эти же интернет-платформы начинают потихоньку предлагать клиентам «вклады». И если такая система за три-пять лет завоюет доверие потребителей, то розничные клиенты будут размещать деньги на таких платформах так же, как в банках.
В течение трех лет, скорее всего, весь розничный банковский сегмент перейдет в цифровой формат взаимодействия. С корпоративным банкингом сложнее. Но и здесь через три-пять лет вряд ли уже корпоративный клиент будет приезжать в банк с пакетами документов: есть электронная подпись и удаленная идентификация, а большинство подтверждающих документов можно будет использовать в электронном виде.
На мой взгляд, единственная серьезная сложность для перевода всего банковского бизнеса в цифровой формат связана с работой судебной системы. В судах требуют либо оригиналы, либо нотариально заверенные копии документов, не принимая оцифрованную информацию.
— Требования к банковской лицензии в цифровом мире изменятся?
— Вопрос в том, будет ли кредитно-депозитная деятельность в интернете вообще лицензироваться. На мой взгляд, это нужно делать, потому что технологии — это лишь средство, а лицензируется деятельность. Выдачей кредитов могут заниматься не только банки, но и, например, микрофинансовые компании. А вот прием вкладов — исключительно банковская деятельность, и она должна быть специальным образом регулируема и надзираема. Поэтому первым этапом должна быть регистрация и ведение реестра интернет-платформ, и если выяснится, что они продают банковские продукты, они должны будут проходить процедуру лицензирования либо прекратить продажу таких финансовых услуг.
— Что изменится на нашем финансовом рынке уже в ближайшее время?
— Есть ряд основных направлений. Первое я назвал — это скачивание данных вместо форм отчетности. Второе — это централизованные и распределенные реестры, платформы общего пользования. Третье — это системы выявления групп экономически связанных лиц. У нас в банковской системе серьезная проблема — риск концентрации, который банки успешно скрывают. ЦБ получил полномочия принимать решение о связанности сторон, и с помощью технологии больших данных мы будем собирать информацию не только из банков, но и из разных реестров, и в целом из интернета, чтобы анализировать связанность лиц. Особенность российской экономики заключается в том, что на протяжении многих лет реальные собственники бизнеса всячески прятали свою юридическую связь с ним. Четвертое направление — это работа по валидации внутренних моделей банков и надзор за моделями.
