«Мамочка» в квадрате любви

Вышедшая в российский прокат «Мамочка» (специальный приз жюри Каннского кинофестиваля-2014) — отчасти воспоминание о будущем. Картина Ксавье Долана начинается с титров, оповещающих, что в 2015 году в Канаде принят интересный закон. Родители, отчаявшиеся справится с проблемными детьми, могут без каких-либо судебно-медицинских решений определить их в соответствующие лечебно-исправительные учреждения. Что в итоге и делает мамочка — 46-летняя вдова Диана Депре. Но до того зрителю предстоят два с половиной часа высокоградусных переживаний.

У 16-летнего Стива, сына Дианы, диагностирован СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивности), и он постоянный пациент подростковых коррекционных центров, при том что лечению практически не поддается. В очередном таком заведении мальчик, устроив пиротехническое шоу, поджигает товарища по несчастью. Чаша педагогического терпения переполнена. Диану просят взять Стива домой и воспитывать самостоятельно.

Предложение застает ее врасплох. Личной жизни нет, денег нет, работа — то есть, то нет, а тут еще неуправляемый ребенок. Но делать нечего. Татуированная мамочка в боевом макияже отправляется за ребенком в состоянии глубокого похмелья и по дороге устраивает ДТП. Ясно, что она и сама нуждается в коррекции. Разбитый автомобиль и хамские выпады против стоически вежливой директрисы недвусмысленно дают понять: упомянутый синдром передан Стиву по наследству. Но корректировать приходится Стива, уже по дороге домой затеявшего перепалку с водителем такси.

— Убирайся к своим кокосам, — вопит он.

— Не будь расистом, — просит мать.

— Я не расист, я просто негров ненавижу, — объясняет сын и, взобравшись на капот, самозабвенно колотит по лобовому стеклу. 

Это образчик самого невинного, можно сказать, обучающего диалога. Вообще-то, родственники изъясняются жестче. Стив дежурно именует родительницу сукой. Она называет его гаденышем и ублюдком. Но и это еще не предел. Во время очередной ссоры сын хватает мать за горло, та, отбиваясь, его ранит. Аптечки в доме нет, и на помощь приходит соседка, тихоня-заика из дома напротив, а с ней и новый поворот истории. Количество бурных эскапад с этого момента не уменьшится, но перейдет в новое качество. Кайла позволит матери и сыну взглянуть на семейный конфликт со стороны, а это значит, что путей коррекции станет больше.

Куда они в итоге приведут, режиссер и сам не знает: в фильме два финала — хороший и плохой. Зрителям с принципиальной любовью к хеппи-эндам советую закончить просмотр хорошим, насладившись ликующей панорамой семейного счастья от оператора Андре Тюрпена и сопровождающим ее саундтреком от Oasis. Тем, кто готов и дальше вкушать гремучую смесь агрессии, насилия и нежности, придется вернуться в тесное пространство кадра.

Фильм по большей части снят в квадратно-вертикальном формате 1:1, типичном для айфона или инстаграма. Эффект неоднозначен. С одной стороны, человек, идущий в кинотеатр, за свои деньги хочет получить нормальный экран и не ломать глаза о неудобную картинку. С другой — именно этому формату фильм обязан мощными эмоциональными прорывами. Когда в моменты абсолютного счастья — реального или воображаемого — экран распахивается во всю ширь, зритель чувствует себя как заключенный, вырвавшийся из душной камеры и вдохнувший полной грудью.  

В хорошем знании зрительской психофизики режиссеру не откажешь. Даже утомительная продолжительность затягивающих, словно в омут, скандалов-примирений в итоге оборачивается благом. Избавление от кипящего семейства поначалу воспринимается облегчением, но, оказавшись в более спокойном мире, понимаешь: троица героев, блистательно сыгранных Анн Дорваль (Диана), Антуаном-Оливье Пилоном (Стив) и Сюзан Клеман (Кайла), прочно захватила часть твоего личного пространства. И знаешь, почему так произошло.

25-летний Ксавье Долан снял пронзительный, яркий, шокирующий фильм. Речь в нем не о материнской жестокости, сыновней уязвимости или эдиповом комплексе, хотя эти темы плюс десяток сопутствующих там есть. «Мамочка» — фильм о великой любви. И даже если эта любовь делает жизнь невыносимой, любить — всё же лучше, чем не любить.