Стремление к несбыточному и есть задача художника

Михаил Боярский приехал в Москву в связи со стартующим 21 декабря в «Лужниках» приключенческим шоу «Три мушкетера», которое объединит ледовое ревю и конные аттракционы. Знаменитый актер озвучил роль рассказчика — Д'Артаньяна, повествующего  о своих былых подвигах. После работы в звукозаписывающей студии Михаил Боярский поговорил с корреспондентом «Известий» о старом кино и новом спектакле.

 — Каково вновь вернуться к теме мушкетеров? Вы от нее не устали?

— Нет, это приятно, особенно если это подано несколько в другом ракурсе приключенческого шоу. К тому же я возвращаюсь опять к музыке Максима Дунаевского, а это всегда меня тревожит и волнует. Его музыка невероятна, она покорила всех. Наверное, не столько фильм и игра актеров, сколько музыка, вряд ли кто-нибудь напишет лучше. Можно по-другому решить фильм, например, чтобы были женщины-мушкетеры, но такой музыки больше не будет.

— Какая песня из «Трех мушкетеров» вам ближе? 

— Я очень люблю A la guerre comme à la guerre. Также мне нравятся инструментальные мелодии, песня «За мной, милорд!». Она такая стремительная, легкая, как будто по лестнице бежишь, задыхаясь. Это искусство Максима Дунаевского. 

— Остался ли в нашем времени дух мушкетеров? Такие понятия, как честь, благородство, мужская дружба?

— Я полагаю, что дух мушкетеров остался в том времени, о котором пишет Дюма. Тогда все поступки были на грани жизни и смерти. Тогда было все настоящим — и кровь, и шпаги, и огонь, и скачки на лошадях. А сегодня это не так. Вероятно, мы тоже виноваты. У нас никогда больше не будет печки и камина — вместо этого железная батарея. А потом появится какой-нибудь маленький приборчик, который будет согревать нас. Всё превратилось в непонятные, пустые, очень, наверное, нужные в бытовом отношении вещи, но абсолютно не имеющие души. Но потому и есть Дюма, он, может быть, пробудит от страшного мороза, который сковал души, и не только в нашей стране. 

— Сейчас дети не очень охотно читают классику. Шоу «Три мушкетера» сможет побудить юных зрителей взять в руки оригинал?

— Трудно заставить, трудно. Конечно, всё зависит от воспитания, от родителей — смогут ли они познакомить детей с прекрасными произведениями, с чувствами, которые в них вложены, пробудить сердечко в наших птенчиках, чтобы оно не зачерствело раньше времени. Вообще, в жизни нужно прочесть 30–40 книг, но только самых необходимых. Всё остальное — мусор. Одна плохая книга приносит вреда больше, чем если вообще не читать. А «Три мушкетера» входит в те 30–40 книг, что необходимо прочесть как Библию. Это школа мужества, благородства, любви, верности, дружбы.

— В чем секрет популярности истории про мушкетеров? Почему она актуальна так много лет?

— Думаю, что тут никакого секрета нет. Понимаете, женщину и арбуз узнаешь на вкус. Вот, помимо арбуза и женщин есть еще и Дюма. Стоит только прикоснуться, и сразу всё становится лишним и ненужным. Дюма всему миру дал надежду, что все-таки правда восторжествует благодаря дружбе, любви и верности. И когда звучит музыка Дунаевского, звучат эти слова, то в них веришь. Хотя бы на маленький кусочек времени, хотя бы на время спектакля. 

— Особенность шоу «Три мушкетера» в том, что действие переходит с экранов, со страниц книг на сцену: сражения, погони, схватки — все это разворачивается прямо перед зрителем. Вы, когда были мальчишкой, мечтали увидеть нечто подобное?

— Я даже представить себе не мог, что такое возможно. Я мечтал только смотреть кино, какое захочу. И я понимал, что это бессмысленные надежды, которые никогда не оправдаются, потому что это сказка. А сейчас пальцем ткнул — и любое кино. И вы знаете, не хочется смотреть. Прекрасное остается прекрасным до тех пор, пока не владеешь им. Стремление к чему-то несбыточному и есть задача художника.

— Как часто вы даете концерты?

— Очень редко. Раз в три месяца. Чаще в Москве. Существует, конечно, большое количество праздников, Новый год, 8 Марта, на них я тоже выступаю. С удовольствием поздравлял Иосифа Давыдовича Кобзона, правда, я там почти не пел, при нем как-то неудобно это делать. 

— Поете ли вы на ваших концертах песни из «Трех мушкетеров»?

— Как правило, я пою то, о чем меня просят зрители. А они всегда просят именно мушкетеров.

— У вас есть любимые песни, певцы?

— Я не люблю песни в своем исполнении, люблю слушать тех, кто мне нравится. Это и Высоцкий, и Джон Леннон, и Николай Расторгуев, и Анжелика Варум, и Леонид Агутин. Есть много певцов, которых я слушаю с удовольствием, и рад тому, что у них есть и голоса, и сердца. Потому что голосом удивить несложно, а вот подключить сердце к голосовым связкам — это может не каждый.