Шесть вечеров о жизни и судьбе
С воскресенья на телеканале «Россия 1» — «Жизнь и судьба», экранизация романа Василия Гроссмана режиссером Сергеем Урсуляком. «Известиям» была предоставлена возможность посмотреть все шесть фильмов до выхода в эфир.
В интервью нашей газете Урсуляк говорил о том, что ушел из большого кино в телевизионное, потому что ему важно ощущать отдачу, реакцию зрителей. В результате не в последнюю очередь благодаря ему само понятие «сериал» в сознании российской публики изменилось: это уже совсем не обязательно «мыло» и далеко не всегда второй сорт.
Самые популярные и востребованные актеры, еще несколько лет назад зарекавшиеся: «в сериалы ни ногой», теперь все охотнее принимают предложения 12–16-серийных проектов. Объясняя это тем, что именно в сериалы — точнее, в те из них, которые уважительно называют многосерийными телевизионными фильмами, — ушли интересные сюжеты, драматургия, характеры. Но даже на этом, сильно изменившемся со времен «Ликвидации» фоне «Жизнь и судьба» смотрится явлением из ряда вон выходящим. Понятно, что для режиссера экранизация романа Гроссмана была целой чередой вызовов. И он на них ответил.
Во-первых, в сериальной своей ипостаси Урсуляк не имел дела с серьезной литературной основой. Книги Юлиана Семенова, по мотивам которых снят «Исаев», — это шпионские романы советского разлива и, как стало очень заметно, когда сериал вышел в эфир, порядком уже устаревшие. В основе «Ликвидации» — завиральнейший сюжет про националистическое подполье в Одессе. А делать фильм по большой литературе, как известно, гораздо труднее, чем по легкому, увлекательному «чтиву».
Во-вторых, в многосерийной «Жизни и судьбе», помимо ярких характеров и тонкого плетения человеческих отношений, помимо личных драм и личного счастья, возникающих на фоне общей, большой истории, — то есть всего того, в чем Урсуляк признанный мастер, — есть еще война. Сталинградская битва — самая страшная, долгая, жестокая, не похожая ни на одно из известных военной истории сражений. От того, удастся или нет «сделать» войну (располагая весьма приличным по телевизионным меркам, но отнюдь не кинематографическим бюджетом), и зависел в конечном итоге успех проекта. Урсуляку удалось.
Точно просчитанный ритм смены «тихо» на «громко», затишья на атаку, войны на расстоянии вытянутой руки, а то и ближе, на масштабные батальные сцены, — все это создает сплав динамики, почти экшена, с созерцательностью, попыткой проникнуть в мистику и философию ситуации, когда вероятность умереть в любую секунду — самое что ни на есть бытовое обстоятельство жизни.
В фильме есть сцены, способные украсить любой военный блокбастер. Например, штыковая атака на Дом Грекова, постепенно переходящая в рукопашную и поставленная с выверенностью многофигурного балета Баланчина, как ни цинично такое подобное сравнение. Но главное — режиссер сумел сделать так, что все попавшие в кадр защитники Сталинграда, в первую очередь люди из Дома Грекова, стали для зрителя не некоей абстрактной боевой единицей, а собранием индивидуальностей со своими характерами, привычками, ужимками, словечками, со своим взглядом на мир.
Сам Греков (Сергей Пускепалис), требующий, чтобы его называли не «командир», а «управдом», — это человек, для которого Великая Отечественная — еще и попытка обрести свободу, война не только с немцами, но и с тем чудовищным монстром, который изнутри пожирает страну. И монстр этот отнюдь не персонифицируется в Сталине. Он вообще ни в ком конкретно не персонифицируется. Это ползучее, бесформенное «нечто», заставляющее людей отдавать абсурднейшие приказы и требовать их исполнения, презирать окружающих, не доверять никому и бояться собственной тени. Дом Грекова становится территорией, откуда монстр изгнан. Именно поэтому «Дом номер 6» — как кость в горле не только у немцев, но и у штабного начальства.
В мирных же сценах фильма есть все, чего можно ожидать от режиссуры Урсуляка: до мельчайших деталей проработанные характеры, множество силовых линий, которые связывают разных персонажей и которые зритель ощущает просто на физическом уровне, и, наконец, восхитительная игра актеров. Здесь и проверенные урсуляковские «кадры»: Сергей Маковецкий, Полина Агуреева, Лика Нифонтова, и «новенькие»: Анна Михалкова, Сергей Пускепалис, Евгений Дятлов, Александр Балуев, и совсем молодые Полина Пушкарук и Никита Тезин, которые после премьеры наверняка проснутся звездами, и еще более сотни актеров разного возраста и степени известности. Все вместе они и составили шесть фильмов «Жизни и судьбы».
Вслед за книгой Гроссмана телероман Урсуляка — это во многом история про российскую интеллигенцию, то есть про людей, процент которых по отношению к общему населению страны ничтожен. А сейчас по сравнению со временем, когда разворачивалось действие романа, он стал еще меньше и доведен, по меткому замечанию журналиста Юрия Сапрыкина, до уровня статистической погрешности. За пределами этой «погрешности» страна живет своей насыщенной жизнью: пьет, превращает окружающее пространство в гигантскую свалку, воюет с болельщиками нелюбимых футбольных команд, палит из травматики, летит на красный, давит людей и массово травит собак. И в этой ситуации наличие «погрешности» становится одним из шансов на выживание. Собственно, фильм «Жизнь и судьба» и об этом тоже.
