«Я довольно глупый актер»
В Израиле Генри Давид популярен не меньше, чем у нас Максим Аверин, сыгравший Глухаря. Но если на Ближнем Востоке русских актеров все-таки знают, то в России израильские актеры почти неизвестны. А потому в Петербурге Генри Давид почувствовал себя знаменитостью лишь в кинотеатре «Аврора», когда прибыл на фестиваль израильского кино. Петербуржцам Генри Давид представил уже отмеченный на европейских и американских фестивалях фильм «Реставрация». А еще израильскому гостю удалось приятно удивить обозревателя «Известий»: интервью Генри Давид давал без переводчика — на идеальном русском.
— Генри, вы очень хорошо говорите по-русски. У вас есть русские корни?
— Я родился в Советском Союзе, в Баку: мой дедушка был военным. Потом мы жили в Москве, где мои родители-актеры играли в театре «Сатирикон». В Израиль я переехал в 11 лет. Одно время работал переводчиком-синхронистом, где акцент совершенно недопустим.
— Но в итоге стали актером?
— Да, мне нравится человеческая материя, процесс съемок и репетиций. Мне интересно делать что-то настоящее. Но я довольно глупый актер. Я многого не знаю и не хочу знать — о самых разных вещах. Я что-то делаю, как умею, и если это кому-то нравится, то о,кей.
— Вы где-то учились актерскому искусству?
— Совсем немного. Это было в киношколе в Тель-Авиве, но ушел оттуда через полтора года, потому что мне надоело.
— Сколько фильмов и спектаклей вышло с вашим участием?
— Фильмов, кажется, шесть, сериалов гораздо больше, спектаклей — четыре или пять. Мы в театре «Гешер» только что выпустили спектакль по роману Меера Шалева «Голубь и мальчик». Это история про девочку из киббуца и мальчика из Тель-Авива, которые разводят почтовых голубей, потом идут в армию, и моего героя, мальчика, там убивают. Почему-то я часто играю людей, которые умирают на сцене или на экране.
— Хотели бы сами снять кино?
— Да, если бы вдруг сильно поумнел.
— Как вы проводите свободное время?
— Сижу в кресле, смотрю фильмы. Читаю редко: обычная литература не меняет людей, беллетристика не может научить ничему вечному. А невечное — временно.
— Чему тогда учат кино и театр?
— Тоже ничему. Они дают эмоциональное переживание, наполняют. Настоящие ответы мне дают книжки по каббале: они расширяют и углубляют сознание.
— Вы часто бываете в России?
— К сожалению, нет. Несколько лет назад снимался в фильме Игоря Волошина «Олимпиус Инферно». Потом был в Москве на кинофестивале, сейчас — в Петербурге, и мне у вас очень понравилось. Надеюсь еще раз сюда приехать.
— В русских театрах хотели бы поработать?
— Я только недавно нашел себя в театре. Раньше думал, что буду строить карьеру только в кино и на телевидении, чтобы не очень напрягаться. Я пока побаиваюсь сцены, она требует много сил.
— В фильме «Реставрация» вы профессионально полируете мебель. Специально учились?
— Да, тренировался. После съемок этого фильма у меня был период, когда я сидел без работы и даже подумывал, не пойти ли к кому-нибудь в подмастерья. Давным-давно я реставрировал кухни — это меня успокаивало, потому что я — псих.
