«Распустите Евросоюз и верните власть народу». С таким обращением выступил на днях миллиардер Илон Маск. 20–25 лет назад его бы подняли на смех. Многие десятилетия европейские интеграционные структуры, которые с 1993 года стали совокупно называться Евросоюзом, рассматривались не просто как всеобщее благо, но и как вершина эволюции европейской цивилизации и, в частности, универсальный способ предотвращать войны.
То, что началось с делегирования суверенитета в отношении сталелитейной и угольной промышленности (то есть тогдашней основы ВПК) наднациональному органу, превратилось через полвека в переплетенный клубок деловых, торговых и финансовых интересов, что делало крайне затратным любую войну между членами ЕС. В том числе и за территории, которые каждая из стран считала исконно своей (например, притязания Германии и Франции на Эльзас и Лотарингию).
Европейская интеграция рассматривалась и как универсальный способ бороться с сепаратизмом. Считалось, что концепция наднациональной европейской идентичности, которая лежит в сердце евроинтеграции, погасит национально-освободительные движения в условных Каталониях. Ведь регионы будут в итоге подчиняться не столицам национальных государств, а Евросоюзу. К тому же любые сепаратисты, оказавшиеся в шаге от независимости (например, шотландцы, которым не раз позволяли провести референдум), понимали, что выход из материнского государства будет автоматически означать и уход из Евросоюза со всеми его благами без возможности вернуться.
Также евроинтеграция виделась как мощный единый рынок, достигший сейчас объема в 450 млн человек, и в целом как единое пространство для людей. Каждый гражданин Евросоюза мог поехать жить, учиться, отдыхать, работать в ту страну, в которую он хочет, — от снежной Швеции до солнечной Греции.
Неудивительно, что после распада СССР Евросоюз считался самой эффективной в мире интеграционной организацией. АСЕАН, Африканский союз и прочие структуры до него не дотягивали, останавливаясь в основном на уровне единого рынка. А ряд стран постсоветского пространства, даже находящихся далеко от Европы, стремились вступить в Евросоюз. И это их желание было важнейшим инструментом, который использовал ЕС для контроля над своей периферией.
Однако сейчас от этого благостного образа мало что осталось. Значительная часть населения Евросоюза уже крайне скептически относится к этому объединению. Соединенные Штаты — ближайший союзник ЕС — объявили еэсовские структуры чуть ли не врагами народа, причем как американского, так и европейского. В доктрине внешней политики России — крупнейшего соседа ЕС — указано, что Москва не видит особых перспектив в восстановлении отношений с Брюсселем, предпочитая работать с национальными государствами. А страна, которая еще недавно была ближе всех к евроинтеграции на постсоветском пространстве, — Грузия — фактически отвернулась от ЕС.
Причин этому множество, но главная — вопиющая неэффективность европейского руководства. Фактически брюссельские чиновники не оправдали того высокого доверия, которое им было оказано.
Да, началось всё не сейчас, а с бездумного расширения на восток, которое было сделано вопреки экономическим мотивам ради политической целесообразности. В итоге в Евросоюзе оказался ряд стран, которые ментально не были готовы к интеграции, что резко повысило уровень внутренней конфликтности, с которым брюссельские чиновники не были готовы справляться.
Вследствие этого произошел серьезный кризис евроидентичности — восточноевропейцы выбивались из нее, да и сами ставили свою нацию выше коллективной наднациональной общности. Что, в свою очередь, сначала вызвало протесты правых европейских партий из-за углубления интеграции, а затем и против нынешнего уровня. Ведь в рамках «европейской солидарности» ЕС заставлял все страны коллективно спасать банкротящуюся из-за своих ошибок Грецию, а затем также коллективно принимать миллионы мигрантов из Африки и стран Ближнего Востока.
Однако то, что при бывшем главе Еврокомиссии Жан-Клоде Юнкере можно было считать грубыми ошибками, при Урсуле фон дер Ляйен стало самой настоящей узурпацией. Воспользовавшись конфликтом на Украине, она смогла консолидировать в руках Брюсселя значительную часть полномочий, в том числе и в оборонной политике, и стала толкать европейских граждан к самой настоящей войне с Россией. Не ради их национальных интересов, а во имя объявленного ей самой и подчиненными крестового похода против Москвы. Она стала требовать от граждан ЕС вытащить из карманов десятки миллиардов евро, причем не на поддержку их соратницы по Еврозоне Греции, а абсолютно чужой Украины.
При этом фон дер Ляйен залезла европейским гражданам не только в кошелек. Она залезла им в голову, требуя от них принять леволиберальную повестку в области распространения ЛГБТ (движение признано экстремистским и запрещено в РФ), отказа от консервативных ценностей, ликвидации национальной идентичности. И не просто требуя принять, а наказывая за то, что страна хочет оставаться собой. Так, Евросоюз поставил Венгрию на счетчик: она должна платить €1 млн в день за отказ принимать на своей территории нелегальных мигрантов.
И ладно бы при всех этих мерах и злоупотреблениях Евросоюз демонстрировал какую-то эффективность, но нет. Европейская экономика находится в кризисе (что и неудивительно, поскольку ее положили на алтарь украинского конфликта). Отношения с крупнейшим соседом и потенциальным партнером во всех отношениях — Россией — испорчены на годы, если не десятилетия. Евроидентичность дискредитирована, а национальная борется за существование с обладающими большими возможностями фундаменталистскими конкурентами, причем как леволиберальными, так и исламистскими. А сама Европа фактически отодвинута на обочину мировой политики.
«Прошедшие пять лет были, возможно, худшими пятью годами в истории ЕС. Успехи Еврокомиссии и брюссельской элиты слабые», — резюмирует венгерский премьер Виктор Орбан. Соединенные Штаты же — не только Маск, но и Белый дом — выступают с куда более радикальных позиций. «Европейский союз… подрывает политические свободы и суверенитет, реализует меняющую весь континент и создающую раскол в обществе миграционную политику, вводит цензуру и подавляет политическую оппозицию, приводит к снижению уровня рождаемости и потере национальной идентичности». Именно так Евросоюз характеризуется в доктрине национальной безопасности США.
Там же делается вывод о том, что Европа в нынешнем ее виде может просто распасться, не исключено, что через 20 лет континент будет выглядеть совершенно по-другому, и ряд стран — членов ЕС уже не будут обладать достаточным военно-политическим потенциалом для того, чтобы считаться американскими союзниками. Да и сами они, может, и не захотят ими стать, ведь в ЕС будут жить уже в основном не европейцы. Ни ментально, ни расово. Явно не такое будущее для Европы видели основатели Евросоюза. Но таков закономерный исход той политики, которую вели их наследники.
Автор — доцент департамента массовых коммуникаций и медиабизнеса Финансового университета при правительстве РФ, кандидат политических наук
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
