Слава его была всенародной. А подвиг — великим, как и у Юрия Гагарина. Сегодня, 18 марта, исполняется 55 лет выходу Алексея Леонова в открытый космос — «Известия» вспоминают, как это было.
Реальность подвига
О необходимости работы человека в открытом космосе писал еще Константин Циолковский. В середине 1920-х он размышлял и о скафандрах, и о системе шлюзования. Воплотивший идеи «калужского мечтателя» в жизнь главный конструктор Сергей Королёв понимал, что ничего опаснее, чем выход в открытый космос, в работе космонавтов, пожалуй, нет. Королев считал этот эксперимент основой космической программы на много лет вперед. Человек должен научиться не только выживать, но и действовать в открытом космосе, в том числе — проявлять инициативу в критических ситуациях.
Решиться на это опасное предприятие долгое время не могли ни в СССР, ни в США. Не было ни подходящего скафандра, ни гарантии, что человек сохранит связь с кораблем и благополучно туда вернется.
Но советский конструктор был верен своему кредо: превращать фантастику в чертежи, а чертежи — в реальность, о которой торжественно сообщали всему миру наши дикторы — Юрий Левитан и Виктор Балашов.
Требуется художник!
Алексей Леонов входил в первый, гагаринский, состав отряда космонавтов. Считался одним из лучших по всем показателям, но полета ему до поры до времени не доставалось. А ведь ему уже шел тридцатый год.
В Леонове Королев увидел человека, который должен первым взглянуть на Землю в свободном полете, а не через иллюминатор. И тут сказалось, что первооткрыватели космоса были не только конструкторами, но и романтиками. Королев говорил, что первым увидеть нашу галактику из открытого космоса должен не только летчик, но и художник. Картины Леонова ему нравились.
Вторил академику и генерал-полковник авиации Николай Каманин, «летный папа» первых космонавтов. Он писал в дневнике:
Автор цитаты
«Предстоящий эксперимент явится крупнейшим нашим достижением в освоении космоса после полета Гагарина. Для первого выхода в космос подготовлены Алексей Леонов и Евгений Хрунов (последний в составе дублирующего экипажа). Оба они отличные космонавты, а Леонов, кроме того, художник. Он, безусловно, лучше других прочувствует все своеобразие и красоту этого эксперимента и сумеет передать свои ощущения и наблюдения после возвращения на Землю»
«Восход» и «Беркут»
Специально для операции «Выход» был разработан космический корабль «Восход-2», и Леонов первым активно «обживал» эту машину на Земле. На корабле была установлена надувная шлюзовая камера «Волга». Именно через нее он и должен был выйти в открытый космос. Тренировки шли на борту реактивного Ту-104 — внутри самолета установили точную копию «Восхода» — и Леонов «выплывал» из нее в условиях искусственной невесомости. Для выхода в открытый космос на предприятии «Звезда» создали мягкий скафандр «Беркут». В ранце размещались три кислородных баллона. После того как Леонов испытал его в космосе, прислушавшись к его замечаниям, ученые создали более совершенную модель, «Ястреб».
Разумеется, всё держалось в строгом секрете. Состав экипажей огласили за два дня до полета: основной — подполковник Павел Беляев (командир корабля) и майор Алексей Леонов (второй пилот, выходящий в космос); запасные — майор Дмитрий Заикин и майор Евгений Хрунов.
Последнее наставление Королева запомнилось Алексею Архиповичу на всю жизнь: «Ты там на рожон не лезь. Не мудри. Просто выйди из корабля, помаши нам рукой и — назад». Сергей Павлович считал, что нужно немного охладить Леонова, который вообще-то любил рискнуть.
Через Вселенную
18 марта 1965 года космический корабль «Восход-2» вышел на орбиту. В 11 часов 34 минуты 51 секунду по московскому времени Леонов благополучно, как на тренировке, вышел в безвоздушное пространство. С кораблем его связывал фал длиной 5,35 метра. Беляев передал в центр управления полетом: «Внимание! Человек вышел в космическое пространство!» В это время они пролетали над Черным морем.
За действиями Леонова в прямом эфире на экране наблюдали и Королев, и Гагарин, и Каманин. Вот он на пять метров отдалился от корабля. Все кувырки и повороты Леонова в открытом космосе в автоматическом режиме снимали на камеру. Чувствовал он себя в первые минуты хорошо, на эмоциональном подъеме. «В меня что-то поперло. Звезды были и слева, и справа, и вверху, и внизу. И я находился среди звезд. Постепенно всё успокоилось, и я понял, что я сам — частица этого гигантского мира, где живет человек, как песчинка», — так он вспоминал свои впечатления от тех первых секунд в космосе.
Связь с Землей не прерывалась. Для Леонида Брежнева и Алексея Косыгина, сменивших Никиту Хрущева несколько месяцев назад, это была крупная политическая победа. И первым голосом, который услышал Леонов в наушниках, когда пребывал в свободном полете, был узнаваемый хрипловатый баритон Леонида Ильича, звучавший как никогда весело: «Поздравляем вас с великим успехом! Смотрим, как ты там кувыркаешься... Желаем здоровья, сил и мужества! Возвращайся домой, очень тебя ждем! Обнимаем!»
Эксперимент занял 23 минуты 41 секунду, из них 12 минут 9 секунд Леонов находился вне корабля и шлюза. Через несколько минут после того, как Леонов шагнул в открытый космос, его скафандр — из-за разницы в давлении внутри и снаружи — раздулся как воздушный шар. На земле такую ситуацию не отрабатывали, не учли. Кислород был на исходе, решение нужно было принимать без промедлений. Гагарин и Королев что-то советовали ему по радиосвязи, но Леонов принял решение самостоятельно. Вопреки инструкции, он сумел протиснуться в шлюзовые сени «Восхода» головой вперед. Там, в тесном «предбаннике», ему пришлось перекувырнуться, чтобы войти в корабль.
Это была работа за пределами нервных и физических возможностей человека. Пульс скакнул до 190. Скафандр наполовину заполнился потом. К счастью, всё завершилось благополучно. Но спокойно отдышаться в корабле Леонову не удалось. Нештатным (а говоря попросту — крайне опасным) оказалось и возвращение на Землю. Отказала техника — и космонавты не смогли посадить свой «Восход» в автоматическом режиме. Пришлось сделать дополнительный виток вокруг Земли, во время которого Беляев перевел систему управления в ручной режим.
В истории мировой космонавтики спуска в отсутствие автоматики еще не было — ни у наших, ни у американцев. К счастью, тормозной двигатель включился благополучно — и они приземлились. Но не там, где их ждали — не в казахской степи, а в Пермской области, в глухом заснеженном лесу. Больше всего Беляев опасался приземления в населенном пункте — могли бы быть жертвы. Но положение, в которое они попали, вызывало тревогу.
Четыре часа центр управления полетами ничего не знал о судьбе космонавтов. Где они? Живы ли? Поисковая экспедиция долго не могла ответить на эти вопросы. На морозе они попытались разжечь костер. Неподалеку выли волки. Наконец, яркий парашют космонавтов, развешенный на дереве, заметил вертолетчик. Вскоре героям сбросили еду, одежду, оружие и даже коньяк. Первым делом Леонов и Беляев разогрели воду и на скорую руку помылись, после космического полета об этом мечталось острее всего.
Можно было поднять космонавтов в вертолет по веревочной лестнице. Но начальство сочло это напрасным риском, ведь Леонов и Беляев были переутомлены после полета. Каманин бушевал на чиновников-перестраховщиков: неужели наши богатыри не справятся с таким простым заданием, да для них подняться по веревочной лестнице — как для обыкновенного человека встать с кресла. Но врачи подтвердили правоту «осторожных» бюрократов.
Пришлось им вторую ночь провести в тайге, ожидая, пока лесорубы и строители соорудят посадочную площадку. На следующий день, после нескольких часов глубокого сна, Леонов и Беляев вошли в вертолет с полным соблюдением правил безопасности.
Триумфатор
23 марта их встречала столица. Врачи разрешили героям участие в многолюдных митингах. Леонов любил и умел поговорить, публичности не боялся. «Когда я выходил из шлюза, то ощутил мощный поток света и тепла, напоминающий электросварку. Надо мной было черное небо и яркие немигающие звезды. Солнце представлялось мне как раскаленный огненный диск», — так образно и бойко он рассуждал с трибуны Мавзолея.
После этого в долгой жизни Алексея Леонова чего только не случалось — и второй полет, десятилетие спустя, со стыковкой с американским космическим кораблем «Аполлон». Всемирная слава, награды, звания, художественные выпуски и книги... Но ничто не сравнится с теми счастливыми и тревожными минутами, когда он парил над Землей. Первый в мире. Единственный на планете.
Резонанс этого полета сравним только с гагаринским. Американцы уже несколько месяцев готовились к выходу в открытый космос, но Королёв снова сыграл на опережение. Американский астронавт вышел в «свободный полет» ровно на три месяца позже Леонова.
Автор — заместитель главного редактора журнала «Историк»