Актер Александр Петров мечтает уйти в тень и сделать паузу в съемочной карьере, чтобы посвятить себя театру и благотворительности. Но пока у него это не получается. Напротив, в ближайшие восемь месяцев на экраны выйдет шесть проектов, в которых звезда «Притяжения» сыграл главные роли. Об этом артист рассказал «Известиям» на кинофестивале «Евразийский мост» в Крыму, где представил сразу два фильма со своим участием: «Герой» и «Текст». Первый из них на днях вышел в прокат.
— На какую аудиторию ориентирован «Герой»?
— Это экшен для всей семьи, вдохновленный детективными историями из детства, с юмором и закрученным сюжетом, а еще это наше размышление на тему отцов и детей. Думаю, если папы и их сыновья придут на эту картину в кино, они многое получат от просмотра. Снимались мы с Владимиром Львовичем Машковым и со Светой Ходченковой.
— Как же любовь и романтика?
— А я не сказал, что кино сугубо мужское. Там есть романтическая линия и очень трогательные сцены, посвященные взаимоотношениям моего героя и героини Светы. При этом в кино и юмора достаточно, и легкости.
Понятно, что это немного фантастическая история, но для меня она очень яркая и светлая. Когда я говорю про героя, у меня перед глазами сразу возникает буйство красок. Но относиться к нему, как к «Тексту», искать там глубокие смыслы и тяжелые темы не стоит. Два этих фильма выходят в прокат с разницей почти в месяц.
— Опять заговорят, что везде этот ненасытный Петров.
— Когда я учился в ГИТИСе, студентов всегда хвалили, когда у них на экзаменах было много разных работ. Поэтому в своей деятельности я как раз исхожу из того, чему меня научили: если у тебя много ролей в кино, и все они разные, то почему нет? Это здорово, это же моя любимая профессия! Конечно, через какое-то время мне всё же придется сделать паузу и уйти в тень года на полтора: нигде не сниматься, возможно, посвятить свое время и внимание другим, не менее важным вещам: благотворительности, театру. Вот такой у меня сейчас план.
— Взять паузу вы обещали еще год назад в одном из интервью. Но, судя по количеству работ с вашим участием, которые вскоре выйдут в прокат, перерыв так и не сделали.
— Не сделал (смеется). Я об этом разговаривал с Константином Юрьевичем Хабенским. Он мне говорит: «Саня, ну что, всё снимаешься?». — «Снимаюсь, но, думаю, скоро сделаю паузу». — «Сань, не сделаешь». — «Почему?». — «Поверь мне, до 35 лет, как минимум, будешь впахивать и ходить с горящими глазами. Потом да, всё уже будет у тебя по-другому — и паузы будут, и жизнь пойдет другая. А сейчас даже не говори мне, что возьмешь перерыв, ни за что в это не поверю».
— А вы не думали, что за пределами сцены и съемочной площадки есть другая, не менее интересная жизнь?
— Есть, безусловно, и ей тоже нужно уделять время…
— Не рефлексируете на эту тему?
— Не рефлексирую, но задумываюсь об этом. Конечно, мне хочется уделять время близким и любимым людям, потому что это очень важно. Кино, даже если оно эмоциональное и сложное, — это всё равно кино. А жизнь, дорогие сердцу люди — это настоящее, реальное. И если и стоит тратить на что-то свой человеческий и душевный ресурс, так это на них. Но я счастливчик, потому что мои близкие понимают, насколько я фанатичен в профессии. Они всегда меня поддерживают и принимают мой выбор.
— Насколько вы безумны в плане творчества по шкале от 1 до 10?
— Мне кажется, десятка. Я на многое готов. Надо быть настоящим безумцем в профессии, чтобы обладать способностью что-то менять в себе и в других людях.
— Знаете, один очень хороший российский артист недавно сказал мне: «У нас сейчас один актер — это Саша Петров. А мы все так… Патроны ему подносим».
— Хорошая фраза, мне нравится.
— А вы сами к таким шуткам как относитесь? И не боитесь однажды просто наскучить, надоесть зрителю?
— Нет, потому что всегда принимаю решения от сердца, следуя своей интуиции. Если начну об этом думать, просто сойду с ума. Когда мне предлагают какой-то фильм и я на него соглашаюсь, значит, он мне нравится. Почему я должен отказываться из-за того, что кто-то посчитает меня ненасытным или алчным, или что там кто еще может подумать?
Между прочим, я собирал статистику. У многих артистов за год выходит гораздо больше фильмов, чем у меня. Но так получается, что какие-то ленты проходят незаметно, без ажиотажа и больших сборов в прокате. Поэтому к этим актерам претензии не предъявляют. В Штатах, например, такой проблемы нет. От больших артистов ждут фильмов, и чем больше их будет, тем лучше. Почему у нас такое исковерканное отношение?
Так что я не заморачиваюсь на этот счет, не рефлексирую. Но я не робот и знаю, что паузу взять придется, как ни крути. Чтобы было время открыть в себе что-то новое, а потом предстать перед зрителем в совершенно другом качестве, в совершенно новой работе. Это было бы круто.
— А пока у вас впереди целая россыпь кинопремьер. Расскажите о них.
— 24 октября выйдет «Текст», 1 января — «Вторжение», в ноябре на телевидении выходит второй сезон сериала «Метод», картина «Стрельцов» в постпродакшене, идут съемки ленты «Лед 2», которая выйдет 14 февраля. Сам я живу уже не в 2019-м, а в 2020-м году и размышляю над тем, что меня ждет, чем я буду заниматься. Если говорить про профессию, то это нормально — жить чуть на опережение.
Я смотрел все картины, которые выйдут, знаю, чего ждать зрителям. Я старался, чтобы все эти роли были разными. «Стрельцов», например, сильно отличается и от «Текста», и от «Героя». В фильме «Вторжение» зрителя ждет много совершенно удивительных вещей. Всё это кропотливо продумывалось мной вместе с режиссерами. Хотелось, чтобы в каждой моей работе рождался новый персонаж.
— Но всегда немного сумасшедший?
— Просто эта грань человеческого существования всегда интересна людям. Во всех нас это сумасшествие присутствует, но открывается оно в связи с обстоятельствами. В таких ролях много моего личного, я там сильно открываюсь. Во мне столько разных сторон, о которых я сам даже не догадываюсь. Для того, чтобы выпускать все эти эмоции наружу, у меня есть кино. Эта мощнейшая энергия сидит внутри меня, и мне непременно нужно ее куда-то реализовывать. Поэтому, играя спектакли, снимаясь в кино, я отдаю всё без остатка.
— Когда я смотрю, как выпускают пар ваши герои в кино, представляю, что в своей частной жизни вы ведете себя столь же эмоционально.
— Мне кажется, что в жизни я, наоборот, спокойный человек, стараюсь никогда ни с кем не ссориться. Может быть, в чем-то я даже скучный, и мне это нравится.
— Имя Саша Петров сегодня звучит из каждого утюга. Все хотят с вами работать, общаться, урвать хотя бы частичку вашего внимания. Вас это наполняет или, наоборот, разрушает?
— С одной стороны, я понимаю, как это здорово, что так происходит, поэтому благодарен людям, мне приятно. С другой — природа человека устроена так, что в какой-то момент хочется завернуться в кокон. Я часто хожу в кепке и в капюшоне, чтобы просто с комфортом погулять по улицам. И только когда выезжаю в Европу, понимаю, что там могу ходить даже без кепки.
Недавно шел один по центру Лондона, закрывшись капюшоном, а потом думаю: «Че это я? Я же в Англии, меня здесь никто не знает».
— Но ведь в Европе вас уже тоже должны потихонечку узнавать?
— Когда в последний раз я ездил в Италию, ко мне начали подходить итальянцы, которые посмотрели «Анну» Люка Бессона. Мне было очень приятно — мои первые европейские зрители!
— В одном из интервью вы рассказывали, как сдавали вступительный экзамен в ГИТИС в кофте с надписью Dolce&Gabbana. На это обратил внимание кто-то из приемной комиссии, а вы признались, что купили вещь на Черкизовском рынке. Сейчас вы стали более разборчивым в выборе одежды?
— Не могу назвать себя модником, думаю, есть гораздо более стильные молодые люди, чем я. Но, считаю, это здорово, когда мужчина красиво одет. Сам же стараюсь не эпатировать одеждой, поэтому чаще всего выбираю для себя черно-белую гамму. Мне так удобнее.
А бывает, что приезжаю в Италию и понимаю, что очень хочется надеть костюм или хотя бы просто пиджак. Правда, мои пиджаки всегда в стиле casual, а не какие-то там официальные. В Италии или во Франции хочется носить классные белые рубашки и пиджаки с иголочки, потому что люди там относятся к своему внешнему виду с большим трепетом. Но такие желания посещают меня лишь изредка. А эпатировать одеждой у меня не получается, да я этого и не хочу. Чем проще, тем лучше.
— Поговорим о фильме «Текст». У вас там сильная интимная сцена, причем даже без партнерши. В одном из интервью вы признались, что такие съемки даются вам тяжело и вы хотите, чтобы это побыстрее закончилось.
— Я думаю, что каждый артист хочет того же, потому что это действительно тяжело. Но на съемках «Текста», наоборот, был очень смешной момент. В комнате находятся три мужика: я, оператор Андрей Иванов и ассистент оператора. Мы очень много снимали мою руку и экран мобильного телефона, где идет интимное видео героев Вани Янковского и Кристины Асмус. И в какой-то момент нас просто прорвало, мы начали ржать. Я говорю: «Ребята, вам не кажется, что это странновато выглядит со стороны?» (смеется). Но это веселье было своего рода защитной реакцией.
— А зачем эта сцена вообще нужна? Ради эпатажа?
— Мы четко понимали, что не хотим этим эпатировать. Но как без нее? Если намеренно сглаживать какие-то углы, зритель не сможет погрузиться в жизнь реального человека. Это было нужно для драматургии, для истории — мой герой получает от этого мобильного телефона всё без остатка. У каждого из нас есть смартфон, из которого о нас можно узнать абсолютно всё.
Опять приведу в пример киноиндустрию на Западе. Там артисты обычно благодарят за такие откровенные сцены, потому что это сильное преодоление для актера, а для зрителя — шокирующее впечатление, сразу погружающее в историю. Не нужно бояться снимать настолько откровенно. Такова наша профессия. Наша группа справилась с этим на отлично. Не понимаю, что бы чувствовал на их месте я, мне кажется, у меня было бы сильное стеснение.
— Вы думали о том, как воспримут эту сцену зрители?
— Уверен, что писать и говорить будут разное, но всё это не будет иметь никакого значения. В этом суть профессии — отдаваться до конца, невзирая на стереотипы.
Я рад, что в нашем кино появляется эта откровенность. В программе «Кинотавра-2019», например, было предостаточно откровенных сцен. Есть такая тенденция. Наверное, это здорово, когда нация раскрепощается.
— Меня зацепил еще и монолог вашего героя, когда он с укором говорит матери, что та воспитала примерного сына, который должен сидеть и не высовываться.
— Это позиция старшего поколения, которое жило в Советском Союзе и придерживалось принципа закрытости. «Не лезь на рожон»,— как постоянно говорят нам наши бабушки и дедушки, наши родители. Это пережитки СССР, когда у всех всё должно было быть плюс-минус одинаково. Просто получи образование, женись и заведи детей — старайся жить без каких-либо эмоциональных всплесков. Не надо пытаться завоевывать миры — не рыпайся, когда не просят.
Это проблема поколений, проблема отцов и детей. Этот момент стал основополагающим в нашей истории — главный герой меняет и ломает эти стереотипы, как ломает их сегодня и наше молодое поколение. Всем хочется быть яркими индивидуальностями и добиваться успеха. Каждый человек — личность, у каждого свой путь, каждого нужно уважать за это.
Справка «Известий»Александр Петров окончил режиссерский факультет ГИТИСа (мастерская Л. Хейфеца), в 2013-м был принят в труппу Театра имени Ермоловой, в котором служит и по сей день.
Фильмография актера включает более 50 полнометражных картин и сериалов, в том числе «Метод», «Обнимая небо», «Притяжение», «Лед», сериал «Гоголь» и многие другие.