Сияние искусственного разума: роботы стали произведениями искусства

Выставка ГЦСИ «Интерфейс происходящего» демонстрирует технологический подход к творчеству
Сергей Уваров
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Андрей Эрштрем

Роботы-музыканты, роутеры-поэты и проектор-кинорежиссер встречают зрителей на новой экспозиции ГЦСИ «Интерфейс происходящего». Выставка работ современного художника Дмитрия Морозова, известного в мире под псевдонимом ::vtol::, открылась в рамках междисциплинарного проекта Techne о технологическом искусстве. Глядя на причудливые конструкции, будто сбежавшие из «Сколково», веришь: будущее уже наступило и творить в нем могут даже компьютеры.

Художественный метод Морозова во многом уникален: он собирает и программирует роботов, которые, однако, лишены какого-либо утилитарного предназначения. Единственная их задача — впечатлять зрителя. Можно сказать, это скульптуры, но не из мрамора или гипса, а из проводов, микросхем и светодиодов. Вдобавок почти каждая из них звучит — пусть и рождаемые ими «мелодии» не очень приятны для человеческого слуха. Но «музыка» здесь — сама концепция.

Например, проект «Кольская сверхглубокая» возник как реакция на утопический советский эксперимент — бурение самой глубокой скважины на земле. Художник посетил руины заброшенной научной станции в Мурманской области и среди всякого мусора нашел там старую перфоленту. Расшифровать ее содержимое сегодня уже невозможно, поэтому решено было интерпретировать последовательность отверстий как партитуру.

Созданный Морозовым робот состоит из шести сверл, включение которых соотносится с последовательностью отверстий на перфоленте, а сверлят они камни, извлеченные из той самой скважины. Разновысотные звуки складываются в гимн человеческому любопытству и упорству. А установка этого механизма на месте Кольской сверхглубокой, осуществленная автором в прошлом году (доказательство тому — видео на выставке), символически возобновляет процесс утопического бурения — пусть и в миниатюре.

Впрочем, было бы ошибкой полагать, что человек в роботизированном мире Морозова лишний. На взаимодействии со зрителем построены многие работы. Например, «Маяк» предлагает посетителям подключиться к открытым Wi-Fi-сетям четырех роутеров и начать пользоваться интернетом. Веб-трафик с каждого смартфона программа «перерабатывает» в звуковые линии. Получается квартет, вдохновителем которого может стать каждый.

Иное развитие идеи одухотворения интернет-сетей демонстрирует проект Hotspot poet — четыре мини-роутера с портретами великих поэтов и QR-кодами, отсканировав которые можно узнать их имена: Гёте, Пастернак, Басё и Петрарка. Но это присказка, а сказка будет, если заглянуть в настройки Wi-Fi в своем телефоне. Помимо названий реально существующих сетей зритель увидит случайно выбранные строчки из поэзии гениев.

В своих проектах Морозов постоянно подвергает сомнению устоявшиеся представления о творчестве и ставит зрителя перед непростыми вопросами. Например, можно ли считать искусством изысканный абстрактный видео-арт, если знать, что получается он благодаря призме, закрепленной на самодельном проекторе и вращаемой специальным механизмом по определенному алгоритму? И что здесь произведение — картинка на черной стене или сам этот диковинный аппарат? А вдруг истинная красота в программном коде — «мыслях», вложенных художником в головы своих «киборгов»?

Впрочем, весь груз размышлений отступает перед чистым детским восторгом от движущихся «машинок», мигающих огоньков и прочих мальчишеских технорадостей. И эта непосредственность эмоциональной реакции, пожалуй, самое ценное, поскольку «традиционное» концептуальное искусство ее вызывает нечасто. Так, может, будущее действительно за роботами?