Ему редко доставались главные роли, но своим природным обаянием он умел вывести на первый план любого персонажа. Всенародную славу он получил в середине 1990-х, сыграв немногословного генерала Иволгина, Михалыча, в «Особенностях национальной охоты». Сегодня, 3 апреля, Алексей Иванович Булдаков трагически ушел из жизни. Ему было всего 68 — «Известия» вспоминают замечательного артиста.
Он умер, как и подобает актеру, — во время гастролей. Впрочем, актерской судьбы сыну простого шофера из алтайской деревни ничто не предвещало — да и сам он с раннего детства мечтал стать летчиком. Всё изменила «Большая жизнь», старый, еще довоенный фильм с Петром Алейниковым, увиденный Алексеем в павлодарском кинотеатре (семья переехала в Казахстан, на целину в конце 1950-х). Мальчик был заворожен происходившим на экране — и с той поры даже бокс, которым он активно занимался, отошел на второй план. «Помню, это была осень, когда я вышел из кинотеатра и шел на остановку автобуса. Бабье лето, листья желтые падают. Стоял-стоял и говорю: всё, буду артистом!» — вспоминал он впоследствии.
И он добился своего — нелегким, настоящим трудом. Окончив театральную студию при Павлодарском драматическом театре им. А.П. Чехова, работал на тракторном заводе в ставшем уже родным Павлодаре, пока не получил первый театральный ангажемент. Дальше была служба в провинциальных театрах по всей огромной советской стране — от Караганды до Рязани, пока наконец в 1982 году не состоялся кинодебют — роль партизана Савелия в военной драме Леонида Макарычева «Сквозь огонь». Роль к тому же главная — вообще, в начале кинокарьеры Булдакова формально главных ролей, как ни странно, было больше.
Уже в 1983-м его взял играть Семена Дежнева в одноименном байопике режиссер Николай Гусаров, еще год спустя Булдаков вновь примерил на себя партизанскую папаху для «В лесах под Ковелем», экранизации воспоминаний генерала Алексея Федорова (которого он блестяще и вывел на экране). Дальше последовали довольно однообразные роли военных и милиционеров — благо, суровая сибирская наружность актера, его басовитый голос и выправка тому способствовали.
Когда мало кому известный режиссер Александр Рогожкин пригласил Булдакова на роль генерала (тогда, кстати, еще не Иволгина — он им стал только в следующем фильме алкогольного эпоса) в своей иронической комедии «Особенности национальной охоты», ничто вроде бы не предвещало того невероятного успеха, который пришел и к фильму — и к персонажу. Картина со своим своеобразным юмором филигранно попала в место и время — растерянная, вмиг обедневшая, запуганная бандитами и не верящая властям Россия середины «лихих девяностых» увидела в ней собственное отражение. И впервые за несколько лет улыбнулась — быть может, и невольно. А булдаковский Михалыч с зажатой, как у Клинта Иствуда, в уголке рта неизменной сигарой сумел вытеснить с пьедестала народной любви голливудских героев — он был наш, родной, с такими же недостатками, но и с массой достоинств. Не исключая, разумеется, и умения пить, не пьянея, — каким же еще могло быть веселье на Руси в те годы. И с фирменным «Ну вы, блин, даете!» — вошедшим в фольклор. Как, впрочем, и сам генерал, ставший практически «вторым я» Булдакова — достаточно сказать, что статья о генерале Иволгине в Википедии лишь немногим меньше по объему, чем текст о самом Булдакове.
Слава, пришедшая на пятом десятке, помогла и материально. «Я полжизни провел без денег и жилья, бомжевал», — признавался актер в одном из интервью. Булдакова приглашали вести корпоративные мероприятия, просто появляться на светских тусовках — его импозантная фигура украшала любое собрание. Он не отказывался, хотя, конечно, понимал: зовут не его, зовут Иволгина. Но генеральский образ настолько органично шел ему, насколько ладно сидела на нем и военная форма.
Как было модно в грани веков, он записал несколько музыкальных дисков — не особо успешных, но нашедших своего слушателя. И, конечно, Булдаков продолжал сниматься — чаще в небольших, характерных ролях — но зритель неизменно выделял его, многие не особо значительные картины остались в народной памяти как «фильмы с Булдаковым».
Он получил звание народного в 2009-м — но на самом деле стал истинно народным почти за полтора десятка лет до того, впервые произнеся неподражаемым басом свою знаменитую фразу, одновременно знак удивления и восхищения. С тем же удивлением и восхищением к нему относилась и публика — к самому «своему», родному и понятному, самой «незвездной» звезде, вдруг возникшей на небосклоне отечественного кино.
Его продолжали любить, несмотря на капризы моды; несмотря даже на откровенный китч продолжений «Особенностей» — а может, и благодаря ему. Булдаков как никто другой сумел ухватить на экране то чувство эпохи, что принято называть немецким словом Zeitgeist, — сравниться с ним в этом, наверно, мог только Сергей Бодров-младший, точно так же навсегда соединенный в нашей памяти с ролью Данилы Багрова. Бодрова нет с нами уже почти два десятилетия; теперь ушел и Булдаков. Девяностые окончательно ушли в область преданий — и народной ностальгии.