Недавний опрос Всероссийского центра изучения общественного мнения показал, что россияне старше 18 лет активно читают художественную литературу. Считается, что любовь к книге должна прививать в том числе школа. Но как в реальности обстоят дела в этой сфере в учреждениях среднего образования — разбирались «Известия».
Претензии к школьной программе возникают часто, особенно когда дело касается гуманитарных дисциплин, не предполагающих строгого следования одной концепции. Так происходит и с литературой. Кому-то здесь не хватает свободы творчества, кому-то — единого стандарта, одни хотят серьезно сократить список произведений, другие — расширить. В любом случае недовольных хватает.
С тем, что проблем есть, согласны и учителя. В частности, их беспокоит, что интерес школьников к предмету падает. «По моему опыту, детям не хватает «интересных» текстов в программе, — рассказала «Известиям» Анна Гаушус, преподаватель литературы Центра образования «Коалиция». — Достаточно посмотреть на то, какие литературные паблики популярны в «ВКонтакте»: есть замечательное исследование социолога Любови Борусяк, которое представляет статистику популярности в соцсетях страниц, посвященных поэтам, и выявляет, что молодые люди читают и репостят стихи Бродского, Есенина и Маяковского, которые не проходят в школе, — вероятно, если бы они вошли в программу, детям захотелось бы рассказать их наизусть, написать по ним сочинение, обсудить их на уроке».
Хотелось бы школьникам и расширить жанровое своеобразие школьной программы — включить детективы и фантастику, которые тоже часто оказываются за бортом, больше внимания уделить зарубежным писателям. Пойти навстречу ученикам мешают не столько консервативные взгляды педагогов (в современной школе трудится немало молодых и прогрессивно мыслящих учителей), сколько острый дефицит учебного времени.
Даже к работе с программными произведениями преподаватели часто не успевают подойти грамотно. «Чтобы картина была по-настоящему полной, урок должен включать обсуждение биографии автора, исторических событий, свидетелем которых он стал, восприятие произведения критикой», — рассказывают в «Коалиции».
Вместо этого преподаватель зачитывает на уроке идейно-тематический анализ текста, лишая учеников возможности подумать над собственным восприятием. В результате всякое желание знакомиться с произведением ближе пропадает.
В старших классах время литературы еще больше сокращается — его «отбирает» русский язык, по которому всем придется сдавать ЕГЭ. О расширении списка изучаемых авторов и произведений в таком случае говорить не приходится. И хотя в образовательные стандарты могут входить даже писатели XXI века, добраться до них нет никакой возможности. Иногда литературу в 11-м классе приходится заканчивать «Мастером и Маргаритой» или «Тихим Доном». А это значит, что неохваченными остаются почти 80 лет.
Довольно часто решить эту проблему предлагают за счет облегчения программы. «Школьникам дают слишком сложные для понимания произведения, в результате молодые люди вообще не понимают, что происходит и зачем, — считает писатель Константин Щемелинин. — Вот произведение «Война и мир» Лев Толстой начал писать в 37 лет, а до этого несколько месяцев жил в Европе, воевал, женился, пережил смерть родного брата. Вот люди, которые имеют такой же жизненный багаж, как Лев Толстой, поймут «Войну и мир», а дети, которых в школе заставляют ее проходить, — нет».
Чтобы сэкономить время, преподаватели также заменяют обсуждение книги просмотром фильма. Такой подход Ирина Прокофьева, преподаватель русского и литературы с почти 40-летним стажем, считает неверным. «Это может быть только отрывок, — пояснила «Известиям» Прокофьева. — Я, например, люблю показывать фрагмент из старого фильма «Мастер и Маргарита» и нового, а потом сравнивать их, обсуждать, какой фильм лучше и почему. Так можно вызвать вопросы, мысли у учеников. Но полностью фильм книгу не заменит».
Трудно воспринимается, по словам педагогов, и поэзия. Однако исключение ее из программы сложно назвать верным выходом из сложившейся ситуации. «Для ребенка XXI века выучить стихотворение наизусть, что мы когда-то делали легко и просто, стало большой сложностью, — рассказывает «Известиям» Елена Куликова, учитель русского языка и литературы международной школы Russian International School. — Чтобы заинтересовать учеников, мы стараемся сделать уроки более интерактивными, хотя порой это очень непросто — ученик сейчас очень искушенный».
Большую роль здесь играет личность учителя, его увлеченность предметом. «Если он любит и понимает то, что делает, то сможет найти подход к подрастающему поколению и объяснить вечные ценности на доступном им языке», — считает Куликова.
С этим согласна и Ольга Гущина, преподаватель образовательного центра «ЕГЭ-студия Анны Малковой». «Индивидуальный подход учителя всегда должен быть на первом месте в преподавании литературы, он должен быть заложен в методику преподавания изначально, — уверена Гущина. — Важна вовлеченность учеников в процесс. Вещая «в стену», нельзя дождаться отклика. Ученикам хочется обратной связи, сотворчества, возможности высказать свое мнение, быть услышанным. В огромной степени это может только литература. Ученики ждут не порции сведений и литературоведческого анализа, а разговора о взаимоотношениях, о жизни, о себе с умным, добрым взрослым человеком».
Однако и здесь снова встает вопрос времени. Вносить что-то новое в каждое занятие — необходимо, на этом строится интерес к занятию и учеников, и учителя, но сегодня это не так просто сделать.
«Современная школьная система крайне бюрократизирована, у преподавателя уходит масса сил и времени просто на то, чтобы вести электронные журналы, дневники, писать отчеты и программы, — рассказывает «Известиям» доктор филологических наук и доцент РГПУ им. А.И. Герцена Юлия Балакшина. — При таком отношении к образованию никаких сил и творческой энергии на то, чтобы каким-то особым образом эту литературу преподавать, я думаю, просто не остается».
Так, от литературы по-прежнему требуют быть воспитательницей нравственности и инструментом познания, хотят видеть ее увлекательной, полезной, актуальной. Для этого, безусловно, стоит и обновлять программы, и искать новые подходы, которые позволят школьникам самостоятельно мыслить. Но хватит ли на это времени — вопрос открытый.