В четверг, 6 сентября, в Киев с рабочим визитом прибыла миссия МВФ. Задача сотрудников фонда — оценить выполнение Киевом бюджета на текущий год, а также ознакомиться с проектом бюджета на следующий. Проанализировать состояние дел фонду нужно для того, чтобы снова начать кредитовать Украину — официальный Киев очень рассчитывает на очередной транш (порядка $2 млрд). Однако есть и проблема — обстоятельства в этом году складываются не в пользу украинских чиновников — страна попала в идеальный шторм: у государства попросту нет денег на обслуживание текущих обязательств. Почему так получилось и на что рассчитывает Киев — разбирался портал iz.ru.
По чайной ложке в день
Как и всякая уважающая себя «аграрная сверхдержава», современная Украина имеет выраженные минимумы и максимумы курса национальной валюты. Каждый год они примерно одни и те же: осенью курс начинает проседать (закупка энергоносителей, контракты на зимний импорт, скупка зерна нового урожая трейдерами). Минимума гривна достигает обычно в январе — из-за праздников возникает дефицит валюты. После чего курс снова укрепляется. А осенью всё повторяется снова. Однако в этом году система дала существенный сбой — курс гривны в разгар летнего отдыха ушел в настоящее пике, упав более чем на 8% за два неполных месяца. Можно говорить, что виноват в этом МВФ — не дал вовремя денег. Можно обвинить правительство Украины, которое рассчитало бюджет в надежде на транши фонда, а также допустило еще несколько серьезных ошибок в конце прошлого года. Только вот искать виноватых уже поздно. Однако проанализировать причины нынешних проблем стоит.
Последний раз МВФ давал деньги Украине в начале апреля 2017 года, перед этим — в сентябре 2016-го. К тому времени все первоначальные договоренности и примерные сроки уже были сорваны. Так, в 2016 году Украина должна была получить четыре транша на общую сумму более $5 млрд, в 2017-м — два транша на 3,5 млрд. Вместо этого она получила два раза по $1 млрд, да и они на самом деле были фикцией. Эксперты подсчитали, что за последние два года Украина получила от МВФ ровно столько кредитов, сколько выплатила обратно фонду. В Национальном банке (НБУ) продолжали цепляться за уже давно не работающий график кредитования и надеялись, что если получение траншей несколько раз срывалось, то в следующий раз дадут то, что недодали раньше. Именно так в доходной части бюджета-2018 «появились» $3,5 млрд от МВФ. Их ждали в конце прошлого года, потом — в I квартале 2018-го, затем ожидания сдвигались еще на квартал, и в результате теперь их очень ждут к концу года. Правда, уже не 3,5, а в лучшем случае всего 2 млрд.
Сами виноваты
Тем не менее от недостатка валюты Украина в первом полугодии не страдала — помогли трудовые мигранты. В конце 2017-го и в 2018-м поступления от них сильно возросли — в прошлом году они перевели на $3 млрд больше, чем ожидалось. Однако эти поступления были не запланированы и в итоге оказались своего рода миной замедленного действия. Украина зависит от импорта, а значит, сумма пошлин и налогов импортеров напрямую зависит от курса гривны к доллару. При расчете бюджета на текущий год правительство заложило в него среднегодовой курс в 29,3 гривны за доллар. Однако даже во время январских пиков гривна не проседала так низко. В феврале доллар стоил порядка 27 гривен, а уже в марте — на 3 гривны дешевле бюджетного курса. И это продолжалось примерно 4,5 месяца.
На практике это означает, что всё это время импортеры «недоплачивали». Сегодня дефицит бюджета оценивается в 17 млрд гривен, но это далеко не всё. У правительства есть расходы на такую сумму и нет денег. Но год назад оно собирало налоги и пошлины, финансировало расходы и оставалось в плюсе (25–30 млрд гривен). Как раз из-за проблем со сбором налогов в июле впервые за многие годы произошел сбой в выплате пенсий. Теперь они, конечно, наверстают упущенное, но всё имеет свою цену. Импортеры наполнят налогами бюджет, но они же поднимут цены на импорт — ведь курс растет. А это означает виток инфляции.
В былые времена на Украине проблему недостачи решали просто. Самым главным источником денег в такие периоды становился бизнес — крупных игроков «убеждали» заплатить налоги вперед. Кроме того, переставали возвращать НДС экспортерам. Ну и, конечно, занимали. Сейчас первый способ уже исчерпан. По данным источников, знакомых с ситуацией, почти весь украинский бизнес и так платит налоги с трехмесячным опережением. Второй — и самый выгодный — сейчас не применяется, а это означает, что каждый месяц казначейство выдает бизнесу 10–15 млрд гривен, которые тут же конвертируются в валюту. Третий метод имеет ограничения. Занимать на внешних рынках Украина, конечно, может, но это очень дорого. Все знают, что судьба сотрудничества Киева с МВФ под вопросом, и задирают процент: Украине занимают деньги на тех же условиях, что и странам Африки, раздираемым гражданскими войнами. В конце августа для срочных выплат удалось привлечь $725 млн под 9% годовых. Для сравнения: год назад Украине удалось занять $3 млрд под 7,375%. Занимать через ОВГЗ (облигации внутреннего государственного займа) Украина тоже бесконечно не может, поскольку выплата процентов по облигациям каждый раз отражается на валютном рынке.
К тому же в этом году Украина возвращает беспрецедентную сумму внешних и внутренних долгов — 325 млрд гривен. Финансировалось это новыми долгами: в январе–июне правительство активно привлекало в том числе зарубежных инвесторов, продавая им ОВГЗ. Это укрепляло гривну, то есть власти Украины своими руками создавали дефицит бюджета. Впрочем, другого выбора у них не было. В итоге уже с середины июля НБУ был вынужден регулярно выходить на межбанковский рынок. Сложно сказать точно, сколько валюты пришлось распродать. Приблизительно — $1 млрд, если считать вместе с первой неделей сентября. Для Украины это много, ведь большая часть ее валютных запасов — фикция, кредиты МВФ. На начало августа своих резервов у НБУ было всего лишь $6,8 млрд. За август на поддержание курса спустили около полумиллиарда долларов, в первые дни сентября — еще около 100 млн.
За всё заплатит народ
О том, что миссия МВФ прибудет в Киев этой осенью, было известно еще в июне. Но суть в том, что три месяца назад ситуацию в экономике можно было привычно назвать «стабильно тяжелая». Сейчас же, к моменту визита, мы видим зарождающийся идеальный шторм. Из-за этого совпадения Украина оказалась в ситуации, когда ей не только нечем возвращать долги, но и оплачивать текущие внутренние расходы. Фонд же, как известно, в своей работе руководствуется основным правилом. Он — первый кредитор. Не вернуть кредит фонду нельзя. А значит, деньги даются с таким расчетом, чтобы гарантия их возврата была стопроцентной.
Первыми в списке идут социальные расходы. Даже беглый анализ черновика бюджета-2019 это показывает. Госслужащим замораживают зарплаты и готовят 30-процентное сокращение штатов в районных администрациях. Пенсии и минимальную зарплату вроде бы повысят, но с небольшими нюансами. Минимальная зарплата вырастет до 4200 гривен с 1 января, хотя ее собирались поднимать до 4500 уже в этом году, а с 2019-го — еще выше. Пенсионерам приготовили другой сюрприз: индексацию пенсий проведут в сентябре, а не как обычно в марте. Только одним таким нехитрым финтом экономят 12 млрд гривен (около $420 млн).
К тому же рост зарплат и пенсий имеет обратную сторону — позволяет сокращать количество получателей субсидий. То есть государство перекладывает деньги из кармана в карман. Есть и другие хитрости. Доходную часть снова набивают мифическими доходами, наподобие 17 млрд гривен ($600 млн) от приватизации. Напомним, в текущий бюджет по этой статье заложены 22 млрд гривен поступлений, из которых за полгода получено 50 млн гривен. Так создается впечатление платежеспособности.
В МВФ, впрочем, помнят, что программы приватизации на Украине никогда не выполнялись, что дефицит бюджета всегда оказывался выше обещанного, доходы — меньше, а инфляция — больше. В прошлые годы в фонде вынужденно с этим мирились. Но в этот раз ситуация выглядит иначе — у фонда очень сильная переговорная позиция: действующая программа для Украины заканчивается весной будущего года. Теоретически МВФ может выплатить Киеву $1 млрд (как уже делал это в 2016–2017 годах) и снова начать процесс контроля за исполнением требований. Всё равно Украина вернет эти деньги в течение нескольких месяцев, и единственным профитом для нее станет получение средств от Мирового банка и ЕС — их выдача завязана на продолжение сотрудничества от МВФ. Но Украина просит о новой, третьей программе, и это дает МВФ больше рычагов влияния.
Газ всему голова
Главная причина приостановки сотрудничества Украины и МВФ почти на 1,5 года — отказ правительства выполнять меморандум МВФ. Речь идет об индексации тарифа на газ для населения. Весной 2017 года стороны договорились проводить такой пересмотр дважды в год, если цены за это время меняются более чем на 10%. После того как в начале прошлого года страны — экспортеры нефти договорились об ограничении ее добычи, цена на нефть начала укрепляться. А вместе с ней начал дорожать и природный газ. МВФ уже летом предложил кабинету министров повысить тариф на 15–20% и получил отказ. Причин могло быть множество. Возможно, на Украине ждали, что стоимость нефти упадет и проблема решится сама собой. Потом начался отопительный сезон, следом — приняли бюджет 2018 года, сверстанный из расчета актуальных и сегодня цен. Пришлось бы пересматривать в том числе сумму субсидий, вновь балансировать бюджет. Не исключено также, что премьер-министр Владимир Гройсман попросту не захотел совершать акт политического самоубийства.
Но и после окончания отопительного сезона Украина продолжала тянуть. Несколько раз объявляла мораторий на повышение цен (в октябре ему исполнится уже полгода). Торговались, ждали. В результате пришли к нынешней ситуации. Но нефть снова растет в цене — в основном из-за вероятной остановки экспорта Ираном. Вслед за ней дорожает и газ. А на Украине стремительно, как уже отмечалось, девальвирует национальная валюта.
Еще весной в МВФ озвучили свою позицию по повышению тарифа для населения: на 60% сразу и на 10–15% — с начала нового отопительного сезона. Правительство предлагало в ответ разные варианты, сводившиеся в итоге к согласию поднять тариф на 25–40%. Однако не исключено, что теперь придется выбрасывать белый флаг и соглашаться на все условия без обсуждения. И весенний вариант может оказаться щадящим. Скажем, коммерческий тариф в сентябре вырос почти до $470. Для сравнения: в мае–июне бизнес платил $360–370 за тысячу кубометров топлива.
Показательно, что еще в июле киевские чиновники хоть как-то комментировали ход переговоров с МВФ. Сегодня же говорят только одно: да, будем повышать. На сколько — пока неясно. Учитывая скорость девальвации и роста коммерческих цен, не исключено, что сразу вдвое.
И вот тут самое время вернуться к субсидиям. Такое резкое подорожание снова заставит каждого второго украинца обращаться за помощью государства. Под 60-процентный рост тарифа их объем уже просчитан (120 млрд гривен), на 50 млрд гривен больше, чем в 2018 году. Но просчитано это чисто математически, а по факту у правительства нет денег платить их даже на сегодняшнем уровне: собесы под любыми предлогами сокращают, а то и вовсе отказывают в выплате этой помощи.
В итоге получается, что Украина попала в любопытную ловушку. Для обслуживания госдолга нужны новые кредиты. Взять их можно, только если искусственно подтянуть некоторые экономические показатели (инфляцию, курс гривны) под стандарты МВФ. Но как только правительство это делает, у него перестает хватать денег на выполнение текущих обязательств. Правительство в панике бросается занимать деньги — и круг повторяется. И вырваться из него, похоже, невозможно.