Сирийские курды, которые еще в недавнем прошлом делали всё, чтобы обособиться от Дамаска и повысить уровень самостоятельности, стали налаживать активные контакты с центральными властями. Более того, они постепенно передают под контроль правительства важнейшие инфраструктурные объекты на востоке Сирии, заключают договоренности по нефтяным полям, а также готовы совместно с ним координировать ведение хозяйственной и коммунальной деятельности на подконтрольных им территориям. Почему курды сделали такой резкий разворот в сторону Дамаска — разбирался портал iz.ru.
Разворот в сторону Дамаска
В последние дни сирийские курды совершили целый ряд шагов, направленных на сближение с центральными властями. В Дамаске в конце июля побывала делегация «Совета демократической Сирии» (своего рода временное правительство, осуществляющее управление занятыми курдами территориями) во главе с исполнительным председателем Ильхам Ахмад. Там она провела переговоры с сирийскими властями. И хотя окончательных соглашений по урегулированию противоречий достигнуто не было, стороны сошлись в необходимости продолжать диалог.
Уже в августе стало известно, что в ходе той встречи удалось достичь договоренности о ведении вместе с сирийскими властями хозяйственной деятельности на подконтрольных курдам территориях. Об этом сообщил член президентского совета «Совета демократической Сирии» Хикмет Хабиб. Для этого будет создана совместная администрация. Правда, по его словам, принятие политических решение в ее компетенцию пока входить не будет.
А до этого появились сообщения, что курды передали ряд важнейших инфраструктурных объектов под контроль Дамаска. В частности, речь идет о плотине Табка на Евфрате, которую строили еще в 60-70 гг. прошлого века при помощи Советского Союза. Кроме того, в СМИ появились сообщения, что курды заключили соглашение с Дамаском о перекачке нефти с подконтрольных им полей на сирийские перерабатывающие станции в обмен на электроэнергию.
Как бы то ни было, еще совсем недавно сложно было представить, что курды пойдут на такие договоренности с сирийскими властями. По крайней мере, вся логика конфликта говорила как раз о росте центробежных тенденций. К тому же их активно подогревали некоторые внешние игроки.
Кому война, а кому...
Для курдов, причем как для сирийских, так и для иракских, своего рода подспорьем стало возвышение ИГИЛ (деятельность организации запрещена в России). Пока правительственные войска и в первой, и во второй стране отступали под натиском террористов, курдам не только удалось отразить атаки, но и расширить зону своего влияния.
Например, в Ираке они установили контроль над богатой нефтью провинцией Киркук, принадлежность которой до этого была предметом споров с центральными властями в Багдаде. В Сирии были заняты северо-восточные районы. В последнем случае итогом тех событий стало объявление о создании в марте 2016 года федеративного региона. Правда, курды всегда подчеркивали, что этот шаг не является ударом по территориальной целостности страны, но именно в таком ключе воспринял их действия ряд игроков, в том числе и власти в Дамаске.
При этом на достигнутом они не остановились. В июне того же года «Сирийские демократический силы» (СДС) — отряды, состоящие преимущественно из курдских формирований — развернули наступление на расположенный в провинции Алеппо город Манбидж. До этого его удерживали сначала отряды вооруженной оппозиции, а затем боевики ИГИЛ. Спустя всего два месяца террористов оттуда удалось выбить.
Уже тогда курды давали понять, что намерены двигаться дальше на запад и таким образом «замкнуть границу» с Турцией, установив контроль над городом Эль-Баб, который контролировали игиловцы, и выйдя к Африну.
На этом фоне шло активное укрупнение зоны курдского влияния в других районах Сирии. В мае 2017 года СДС удалось выбить боевиков из города Табка и установить контроль над плотиной, которую они теперь передали Дамаску. Затем последовала операция по освобождению Ракки, которая считалась сирийской столицей ИГИЛ (организация запрещена в РФ), и дальнейшее продвижение курдских отрядов на юго-восток вплоть до границы с Ираком.
Наряду с этим во второй половине 2017 года курды стали оформлять органы власти в своем «федеративном регионе». В сентябре прошли выборы в муниципальные учреждения, в ноябре — в местные администрации, а на январь 2018 года они назначили голосование в «парламент», которое, впрочем, так и не состоялось.
Естественно, всё это проходило не без помощи США, которые активно обосновывались в районах к востоку от Евфрата. По российской оценке, которую 1 марта представил секретарь Совета безопасности Александр Венедиктов, в сирийском Курдистане у американцев находится около 20 баз. И, судя по всему, чувствуя за своей спиной присутствие Вашингтона, курды могли посчитать, что, если уж не свое государство, так широчайшую автономию они точно получат. Как показали дальнейшие события, ставка на США была слишком самонадеянной.
Эпоха неудач
Как только СДС заняли в середине 2016 года Манбидж и объявили о своих планах двигаться дальше на запад, появилась угроза создания своего рода курдского пояса на границе с Турцией. Тут уже вмешалась Анкара, которая крайне болезненно воспринимает любые намеки на предоставление курдам каких бы то ни было особых прав и уж тем более перспективу автономизации или федерализации.
24 августа 2016 года турки начали свою первую военную операцию «Щит Евфрата». В ходе боевых действий турецкие военные вклинились в районы между Манбиджем и Африном, которые на тот момент удерживали боевики ИГИЛ. К марту 2017 года им удалось выйти к расположению сирийских войск в районе Алеппо. Таким образом, создание курдского пояса вдоль границы стало невозможным.
Впрочем, американскую поддержку курды продолжали ощущать. Этот факт вызывал крайне сильное раздражение в Анкаре. Оно и понятно: союзник по НАТО (хоть и с подмоченной репутацией после попытки военного переворота в июле 2016 года) оказывал масштабную помощь заклятым врагам Турции. Так что уже во второй половине 2017 года турки давали понять, что одной военной операцией ограничиваться не намерены — и это был прямой намек американцам. Мол, прекратите поддерживать курдов.
Но те не только не поняли, но еще и объявили в начале 2018 года о планах подготовить на базе СДС 30-тысячный контингент, так называемые «Силы безопасности границы». В Анкаре тут же назвали это формирование армией террористов. А вслед за этим, 20 января 2018 года, последовала очередная военная операция — «Оливковая ветвь». На этот раз против курдов в Африне. К концу марта турецким военным удалось установить полный контроль над тем районом.
Но опять же Анкара дала понять, что и на этом останавливаться не собирается. При этом курды все еще надеялись на поддержку американцев. Та, однако, так и не пришла. США предпочли окончательно не разрушать отношения с союзником по НАТО, который к тому же задумал купить у России ЗРК С-400.
Итог — договоренности, достигнутые американцами и турками в июне, о выводе курдских вооруженных отрядов из Манбиджа. Того самого, который СДС в свое время отбили у ИГИЛ. Причем турецкое руководство не скрывает, что подобные формулы могут быть применены и в других районах — как на границе, в районе Кобани, так и в глуби сирийской территории.
Как бы то ни было, после этой американо-турецкой сделки курды как раз и заявили о готовности к переговорам с Дамаском без предварительных условий.
Курдам — автономию (культурную)
Наверное, сейчас уже все прекрасно понимают, что на федерализацию Сирии, за которую так боролись курды, не согласится никто — ни власти в Дамаске, ни уж тем более Турция, Ирак или Иран, где также проживает курдское население. Предоставление им каких-то особых политических прав — тоже что-то из разряда невозможного в нынешних условиях, когда курды, по сути, остались наедине с собой. Впрочем, они сами на этот счет никаких особых иллюзий тоже не питают.
Сейчас главное требование, которое выдвинула после переговоров в Дамаске сопредседатель СДС Ильхам Ахмад, — децентрализация Сирии. На этом настаивают и отдельные представители внутренней оппозиции. И в данном случае, конечно же, все взгляды будут прикованы к работе комитета по выработке новой конституции. Списки кандидатов в него уже поданы. Впрочем, пока они не окончательные.
И тут впору вспомнить, что Россия в начале 2017 года представила в рамках астанинских переговоров свой проект сирийской конституции. Этот шаг вызвал шквал критики (в данном случае закономерной и оправданной) и обвинений во вмешательстве во внутренние дела со стороны сирийской оппозиции, поэтому Москва постепенно свела свою инициативу на нет.
Тем не менее в том документе содержался ряд конструктивных предложений. Так, принцип децентрализации закладывался вместе с созданием Ассамблеи территорий (что-то вроде верхней палаты парламента), которая, согласно 40 статье, формируется «в целях обеспечения участия представителей административных единиц в принятии законодательства и управлении государством». Кроме того, в проекте упоминалась и Курдская автономия — культурная! — с правом пользоваться арабским и курдским языками как равнозначными.
В нынешних условиях для курдов это наверняка был бы идеальный вариант. Однако каким в итоге окажется их место в Сирии, сказать трудно. И всё опять же из-за позиции Турции, которая и слышать не хочет ни о какой автономии — пусть даже и культурной. Но, пожалуй, главное достижение последних недель — это то, что курды наконец поняли, что их главный союзник в нынешнем конфликте не США, а Сирия, потому что американцы рано или поздно уйдут, а власти в Дамаске останутся.