Смерть Киры Муратовой потрясла ее коллег и друзей. «Известия» собрали отзывы и воспоминания о великом режиссере.
Ольга Антонова, актриса, народная артистка РФ:
— Кира Георгиевна Муратова в цветнике наших кинорежиссеров, по-моему, самый необычный и самый загадочный цветок. Фантастический, сказочный режиссер, способный не только на гениальные художественные выплески, но и на предсказание событий, которые в нашей стране еще будут: так случилось с фильмом «Астенический синдром», где мне посчастливилось сыграть главную роль в первой из двух новелл.
Я была потрясена, еще когда увидела первый самостоятельный фильм Муратовой «Короткие встречи», где снялись она сама, Владимир Высоцкий и Нина Русланова. И такое же сильное впечатление потом, когда я увидела «Долгие проводы» с Зинаидой Шарко. Совершенно невиданные для того времени картины — из того ряда, что заставляют после просмотра следить, не отрываясь, за творчеством режиссера и узнавать, чем он занят сейчас. Поэтому, когда меня пригласили впервые встретиться с Кирой Георгиевной, я так нервничала, что даже коленка дрожала.
Волнение усиливалось тем, что мне предстояло отказаться от эпизодической роли в «Астеническом синдроме»: прочитав сценарий, я совершенно не поняла, чем могу помочь Муратовой в этом фильме. Хоть говорят, что нет маленьких ролей, а всё же когда в роли нет начала и конца, если она не выписана сценаристом, что может сделать киноактер? А спорить будешь с режиссером — вылетишь с площадки. И мне хотелось сделать что-то существенное для великого режиссера, а не просто пройти в кадре. Я это честно и сказала Кире Георгиевне при встрече. Мол, я уже счастлива увидеть вас воочию, потому что очень люблю ваши фильмы, но в данном случае не понимаю, чем могу помочь.
Она улыбнулась. А потом спросила, кого бы я хотела сыграть, и я ответила, что Наталью Ивановну, главную героиню. Что так я принесла бы режиссеру куда большую пользу. Муратова вдруг отметила: «Как мне нравится ваша светлая улыбка»; и мы распрощались. Полгода никаких известий, а потом приходит телеграмма: я утверждена на главную роль!
Съемочная группа обожала Киру Георгиевну, по первому движению ее глаз понимала, чего она хочет, такой магнетизм у нее был. Во время съемок никто даже не предполагал, каким будет фильм, ведь Муратова его творила прямо на площадке. Сценарий, я бы сказала, разбивался вдребезги: то, что получалось перед камерой, очень отличалось от того, что рисовалось моему воображению при чтении. Муратова стояла, молча отделившись от других, думала, а потом начинала фантазировать, и такое придумывала и рождала у нас на глазах. Сюжеты фантастические, объемные, небывалые и прекрасные.
Как-то на съемки приехала машина для электрических работ — знаете, с таким балкончиком на лестнице, которая выдвигается высоко-высоко. Муратова посмотрела на эту машину, вся группа посмотрела на Муратову, и она спрашивает: «Оля, вы высоты боитесь?». «Нет», — ответила я, зная, как на самом деле боюсь. И Кира Георгиевна попросила меня встать на этот балкончик, чтобы меня подняли ввысь. Этого в сценарии не было. Меня поднимают на высоту 10-этажного дома, бабки крестятся из окон на меня, а я так вцепилась руками в перила, что, когда меня опустили на землю, не могла расцепить руки. Но это состояние, когда я нахожусь на невероятной высоте над землей, а ветер в лицо, мне очень помогло понять, как живет моя героиня. И еще я поняла, как широко, как амплитудно мыслит Муратова на площадке.
Муратова не учила актеров, что надо делать. Она могла вытащить из них то, о чем они даже и не подозревали. Если актер сам готов был сделать что-то, шевелился, входил всем телом и душой в то существо, которое предлагала ему Кира, то она полностью доверяла актерской интуиции и шла за ней.
Алла Сурикова, режиссер, народная артистка РФ:
— Однажды мы вместе с Кирой поехали в Японию. Мероприятие называлось «Неделя советских женских кинематографистов». Денег на поездку практически не дали, но мы не особенно переживали. Кира была живой, общительной, интересной. И в этом путешествии я узнала ее как достаточно четкого и жесткого организатора. Нас было много, и мы все — лопухи по сравнению с ней. Тогда у нас в стране практически невозможно было достать какой-нибудь телевизор, технику для работы, но она смогла так всех организовать, что мы эту технику находили, покупали, вывозили, и помешать нам было нереально.
К сожалению, в ее жизни было много горького, грустного и неприятного, большинство из того, что она задумала, не получилось реализовать, просто не успела... И тут надо поблагодарить наше Министерство культуры, которое давало возможность, в отличие от украинского ведомства, Кире снимать кино, находило деньги. И хотя некоторые спрашивали, почему ей позволено, хотя режиссер она украинский, всё равно Кире в России помогали.
Муратова была гордостью СССР, у нас в стране это помнили. И наши чиновники, поддерживая ее, поступали очень правильно. Она не была комедиографом, ее фильмы поднимали серьезные социальные вопросы. Ее взгляд был важен для кинематографа еще и потому, что это были поиски другого языка, у нее ведь герои общались по-особенному. Муратова вывела в свет и Нину Русланову, и Ренату Литвинову. Я считаю, что Кира сделала огромный вклад в искусство, ее имя останется навсегда. Во всяком случае ее будут помнить, пока жив кинематограф.
Владимир Хотиненко, режиссер, народный артист РФ:
— Кира Муратова была ярчайшей личностью, выдающимся режиссером. У нее не так много картин, но все — штучное производство, ручная работа. Несмотря на небольшое количество фильмов, ее вклад в кинематограф, безусловно, выдающийся. Особенный. Каждый фильм — крупное высказывание. Я рад, что мы с ней были знакомы, хоть и не близко, беседовали. Но когда сообщили, что ее не стало, было ощущение потери близкого человека, а не просто выдающегося режиссера. Она всегда была нравственным ориентиром. Помню, что всегда и для всех было важно мнение Киры Муратовой. Светлая ей память. Совершенно исключительная была женщина. Именно Женщина.