Спустя 22 года после создания до российских кинотеатров добрался фильм Джима Джармуша «Мертвец». Лента будет демонстрироваться в семи городах страны — Москве, Петербурге, Казани, Калининграде, Екатеринбурге, Самаре и Сургуте. Для артхаусной картины, тем более не новой, это весьма широкий прокат.
В 1995 году создание Джима Джармуша, представленное на Каннском кинофестивале, не получило наград. Его критиковали за затянутость и туманность. В России год спустя фильм был показан только по телевидению. Да и в США ему не способствовал кассовый успех, несмотря на Джонни Деппа в главной роли.
Время расставило всё по местам: сегодня «Мертвеца» принято относить к числу важнейших фильмов конца XX века. Переосмыслив жанровые каноны вестерна и роуд-муви, режиссер создал метафоричное медитативное путешествие — то ли по Дикому Западу, то ли по сознанию героя.
В картине удивительным образом соединяются мотивы трех культур — европейского экзистенциального романа («Америка» и «Замок» Франца Кафки — явные ориентиры), американской массовой культуры и индейских духовных традиций.
Робкий юноша Уильям Блейк (полный тезка великого поэта) приезжает в провинциальный городок в поисках работы, попадает в передрягу и бежит от преследования в лес. Его напарником и проводником становится индеец по имени Никто. Вместе они отправляются в таинственное путешествие, попутно отстреливаясь от «охотников за головами»...
Сюжетная основа отчасти повторяет более ранний фильм Джармуша «Вне закона», где трое правонарушителей скрывались в лесу от полиции. Но если в картине 1986 года непутевые персонажи искали простого человеческого счастья (и один даже нашел), то девять лет спустя режиссер взглянул на тему под иным углом: в «Мертвеце» герой достигает гармонии, отправившись к духам предков по реке Стикс. А всё его предшествующее путешествие читается как блуждание по чистилищу.
Можно бесконечно спорить, в какой момент Блейк погиб на самом деле и когда начался его загробный путь. С приезда ли в город? А может, с первых же кадров, когда экспресс уносит героя в неизвестность (здесь стоит вспомнить еще один более ранний фильм Джармуша «Таинственный поезд»)?
Однако для режиссера важнее не сюжетные фокусы, а создание некоего пограничного состояния, в котором путь земной и путь загробный сливаются, а бесконечное движение оборачивается статичным созерцанием.
Контрастное черно-белое изображение вкупе с мистическими гитарными наигрышами Нила Янга идеально отвечают этой задаче, практически погружая зрителя в транс. Джармуш переосмысливает задачи кинематографа. Этот вид искусства становится для него не развлечением, не призывом к «разумному, доброму, вечному» и даже не философией, а духовной практикой, чем-то сродни медитации или чтению мантры. И такой фильм надо смотреть в кинозале на большом экране, полностью растворяясь в этом мире. У российских киноманов, наконец, появилась такая возможность.