ДЕНЬГИ НА ВЕТЕР

Претензии, которые комитет кредиторов предъявляет к конкурсному управляющему Владимиру Алексееву, достаточно многообразны, однако главным образом сводятся к тому, что управляющий, по их мнению, не предпринял все возможное для того, чтобы обеспечить максимально быстрый возврат активов в конкурсную массу. В результате значительная их часть не вернется кредиторам уже никогда. На балансе банка значится кредитный портфель на сумму в $1 миллиард. Но значительную его часть - порядка 70 кредитов - уже можно смело списывать, поскольку получить средства от этих заемщиков на законных основаниях не представляется возможным. Дело в том, что, согласно российскому законодательству, существует срок исковой давности по делам о возврате кредитов. В случае если кредитор в течение трех лет с момента погашения кредита не обращается в суд с претензией, наступает срок исковой давности, и ни один судья попросту не примет к рассмотрению такое дело. С начала лета этого года сроки начали истекать, и каждый день бездеятельности конкурсного управляющего приносит кредиторам Инкомбанка новые убытки. Суммы просроченных кредитов достаточно велики - так, одним из документов, срок исковой давности которого истек на днях, является кредитный договор с "Сочистройсервисом" на сумму $8 миллионов. Таких кредитов, напомним, уже больше 70. В случае с поручительствами ситуация еще серьезнее. Срок давности по исковым требованиям еще меньше - 1 год - и по большинству кредитов давным-давно истек. Между тем, как правило, такая ссуда выдавалась на "пустую" компанию, а реальным заемщиком выступал как раз поручитель. Этот механизм использовался, например, при кредитовании субъектов федерации. И не только их - так, в августе истек срок исковой давности к двум структурам Красноярской железной дороги, получившим в 1998 году кредит на закупку шпал. Срок давности поручительства железной дороги истек еще два года назад. Впрочем, это еще хоть как-то объяснимые потери. Случалось, например, и так, что оригиналы кредитных договоров просто бесследно исчезали из банка. Иногда "по оплошности" сотрудников они попадали в коробки с документами, направляемыми на уничтожение, иногда бесследно терялись в офисах банка. Бывали и случаи, когда сотрудник, увольняясь из банка, просто забирал с собой оригинал кредитного договора и шел устраиваться на работу в компанию-заемщика. Фишка в том, что без оригинала кредитного договора банк не имеет возможности даже подать в суд, а не то что выиграть дело - любой нормальный судья попросту не примет искового заявления. Там, где процесс урегулирования задолженности шел, происходили не менее странные вещи. Так, например, долги "Росвооружения" (ныне "Рособоронэкспорт") снизились с $3,8 миллиона до $1,4 миллиона, после того как компания перечислила $1,4 миллиона частным вкладчикам. $1 миллион задолженности при этом куда-то бесследно исчез. Вопросы вызывает и целый ряд сделок с имуществом банка - в частности, с долевыми участиями. Так, полтора миллиона акций "Газпрома" были переведены со счета Инкомбанка на счет некоей компании "НПЗ ТЭК". При этом информации о перечислении этой фирмой каких-либо денег не имеется, а на балансе Инкомбанка как висело акций "Газпрома" на 5 миллионов рублей, так и висит (акции учитываются на балансе по рыночной стоимости). Любопытно, что эта корпорация "НПЗ ТЭК" была зарегистрирована уже после банкротства Инкомбанка и ни в чем, кроме участия в этом процессе, замечена не была. Зато в распродаже имущества банка она поучаствовала более чем активно. Вот еще пример. Комитет кредиторов постановил, что все сделки на сумму более $30 тысяч должны получать его одобрение. Однако этот запрет, как выяснилось, обойти очень легко. Достаточно, к примеру, разбить крупный пакет акций на много мелких. Так оно и получилось, к примеру, в случае с пакетом "Роснефть-Сахалинморнефтегаза". Пакет стоил $300 тысяч, и его продажа "оптом" требовала согласования с комитетом кредиторов, однако он был разбит на 12 мелких и продан "в розницу" по рыночной цене. Тут на сцене вновь появляется компания "НПЗ ТЭК", купившая два из 12 лотов "Сахалинморнефтегаза". На первый взгляд никакого криминала в этой сделке нет. Если бы не одно "но". Договор был заключен в июне, и в нем была зафиксированная июньская цена. Однако акции перешли со счета продавца на счет покупателя лишь в октябре (когда их цена выросла вдвое), а деньги Инкомбанк получил лишь в январе. Складывается впечатление, что сделка была заключена "задним числом", уже после того, как курс акций вырос. Не говоря уже о том, что покупатель несколько месяцев бесплатно пользовался средствами Инкомбанка. Сделки с ценными бумагами вообще дали конкурсному управляющему немало поводов проявить свою творческую фантазию. Так, например, в процессе урегулирования задолженности компании "Интерурал", согласно одному из мировых соглашений, корпорация погашала долг перед Инкомбанком на сумму $3,5 миллиона. Самое интересное начинается в момент его реализации. Большая часть полученных от "Интерурала" ценных бумаг была в один день продана Инвестиционной компании "Двин" за $334 тысячи. Простым умножением котировок РТС на день продажи на количество акций мы получаем сумму почти в восемь раз большую - $2,7 миллиона. Ладно бы еще речь шла о каком-то неликвиде, который надо продавать месяцами. Ничего подобного - в пакете акции "Иркутскэнерго", "Новосибирскэнерго", Сбербанка, а его основу и вовсе составляют акции "Сургутнефтегаза", "ЛУКОЙЛа", РАО "ЕЭС", "Ростелекома". Если кто-то думает, что вырученные от сомнительной сделки с компанией "Двин" средства пошли на погашение долгов кредиторам, он сильно ошибается. Помимо дебиторской задолженности и вложений в ценные бумаги у банка также имелось имущество, в том числе и недвижимое. Здания, принадлежащие банку, по большей части не проданы (например, по полученным от "Интерурала" домам не было проведено вообще никаких действий!), однако предприимчивые люди уже успели заработать на этом немалые деньги. В период своего процветания Инкомбанк приобрел за $3,5 миллиона в Испании виллу, которую использовал в представительских целях. В августе 98-го года, когда банку срочно требовались деньги, он был заложен за $2 миллиона. За истекшие три года стоимость земли в этом районе выросла во много раз, и один лишь участок под виллой может стоит порядка $8 миллионов. В принципе с виллы надо снимать арест и ее продавать. Идея верная, однако, методы реализации, мягко говоря, вызывают вопросы. Получив от "Двина" $335 тысяч, конкурсный управляющий тут же заключил контракт на эту сумму с гибралтарским адвокатом Хорхе Сегура. Предметом договора являлось изучение г-ном Сегурой (отметим сразу, что в Гибралтаре адвокатов примерно столько же, сколько на Кипре вице-президентов) документов, проведение консультаций с испанскими властями и составление экспертного заключения. Это заключение на двух страницах с нехитрой моралью "надо судиться" - а что еще интересно мог написать адвокат? - и стоило кредиторам Инкомбанка $335 тысяч, которые по просьбе испанского адвоката были перечислены некоему ООО "Санстел". Напомним, что речь идет о $335 тысячах, вырученных от продажи компании "Двин" пакета стоимостью почти в $1 миллион, который был получен от "Интерурала" в погашение долга в $3,5 миллиона. На входе мы видим $3,5 миллиона признанной задолженности. На выходе 0 долларов, 0 центов и писулька на двух листах от испанского адвоката Хорхе Сегуры. Верно говорят, что банкротство банка - выгодный бизнес.