26 марта в Малом зале Московской консерватории народный артист РСФСР, президент премии «Золотая маска» Георгий Тараторкин будет читать стихи Блока и прозу Достоевского под фортепианные импровизации Владимира Свердлова-Ашкенази. Вечер в стиле почти забытого жанра мелодекламации называется «Отражение». Накануне выступления актер, прославившийся ролью Раскольникова в фильме Льва Кулиджанова, ответил на вопросы корреспондента «Известий».
— Как сложился ваш творческий дуэт?
— Мы встретились на мероприятии в Константиновском дворце в Стрельне: там Володя играл, а я читал несколько стихотворений Блока. Он замечательно, как мне представляется, импровизирует, идя от эмоционального состояния стиха, смыслового звучания. Поэтому и появилась такая неожиданная творческая инициатива. Я пока осторожен в словах по отношению к нашему эксперименту: после концерта станет яснее, что это такое.
— В Москве тоже будете читать стихи Блока?
— Мы называли проект «Отражение» потому, что фантастические миры художников, с которыми судьба подарила нам возможность встретиться, порой поразительным образом отражают друг друга. Они таинственным образом входят в какие-то изначально не предполагаемые нами отношения. Для меня такая тайна — это отражения миров Блока и Достоевского. Поэтому на концерте прозвучат и стихи Александра Александровича, и кое-что из произведений Федора Михайловича.
— Вы уже несколько лет не снимались в полнометражных фильмах.
— Мне поступали предложения, от которых я отказывался, потому что они не представляли для меня интереса. Последняя моя крупная работа в кино — «С чего начинается Родина» режиссера Рауфа Кубаева. Это хороший сериал с серьезной драматургической основой, режиссурой, монтажом. Сейчас мне продолжают поступать предложения. Думаю, на какой-то из этих проектов я в итоге соглашусь.
— В декабре 2014 года в Театре им. Моссовета прошла премьера спектакля «Римская комедия», где вы играете одну из главных ролей.
— Этот спектакль довольно часто идет и имеет просто невероятный зрительский интерес. Там собрался замечательный постановочный коллектив (режиссер — Павел Хомский, художник — Борис Бланк) и актерский состав (Витя Сухоруков, Оля Остроумова, Александр Голобородько, Катя Гусева).
Пьеса, по которой поставлен спектакль, была написана 50 лет назад Леонидом Зориным. В то время она была лишена сценической судьбы из-за запрета властями. В этом произведении есть не поверхностная ассоциативность, а глубинные боли, которые по прошествии 50 лет оказываются очень созвучны сегодняшнему дню.
— Вы являетесь президентом национальной театральной премии «Золотая маска». Как относитесь к претензиям, которые регулярно звучат в адрес премии?
— Я бы называл это не претензиями, а принципиальным несогласием с «Золотой маской». Считаю, что каждый вправе относиться к этой премии так, как он считает для себя возможным, нужным, как ему подсказывает человеческая и профессиональная совесть.
А мне в «Золотой маске» очень дорога высочайшая степень заинтересованности многих людей в этом проекте, а также их благодарность за то, что премия существует. Особенно ценно, когда слышишь подобные мнения от тех, кто живет в отдаленных районах и привозит свои спектакли в Москву.
— А критика решений жюри не раздражает?
— Это участь любого серьезного конкурсного мероприятия, тем более в творческой сфере. Избитая тема, которая была, есть и будет, никуда от этого не деться.
— На ваш взгляд, нужно ли что-то улучшать в «Золотой маске»?
— «Маска» — не застывшая субстанция. Положение о премии было выработано 20 лет назад. С тех пор премия постоянно обогащалась новыми номинациями, в положение регулярно вносились правки, подсказанные текущей театральной ситуацией. А ситуация меняется вслед за контекстом нашей жизни, который за последние два десятилетия менялся много раз. Театр и искусство, творчество вообще — это остро реагирующий организм, оказывающийся на перекрестке всяческих веяний.
— К слову об острой реакции на происходящие события: что вы думаете о ситуации, сложившейся вокруг постановки «Тангейзера» в Новосибирском театре оперы и балета?
— За всё надо нести ответственность: за суждения, мнения, оценки. С этим у нас не всё в порядке нынче, как мне кажется. Многое происходит по принципу: «А ты слышал?», «А вот говорят…», «Да не может быть!» — и покатилась телега. Я полностью мог бы нести такую ответственность, если бы увидел постановку, вокруг которой разгорелся сыр-бор.