К концу учебного года соперничество столичных музыкальных театров вышло на поверхность: спустя несколько дней после «Школы жен» в «Новой Опере» появилась «Школа влюбленных» в Большом.
В отличие от первого проекта, название которого никак не связано с содержанием, «Школа влюбленных» — именно про это: пожалуй, ни в одном оперном творении процесс зарождения любви не исследован в таких деталях и на таком временно́м пространстве. И все было бы прекрасно, если бы не «но»: влюбляются сестры-героини не в своих женихов, а в чужих, то есть сестринских.
Но сейчас на дворе не венский классицизм, и бездна давит на современных постановщиков: многие меняют happy end Моцарта на трагедию. Поступил так и 30-летний голландский режиссер Флорис Виссер, приглашенный Большим театром.
По режиссуре спектакль вышел неровным. В сцене отъезда Фьордилиджи на войну зрителя накрывает волна восторга: колеса игрушечного экипажа крутятся на месте, на игрушечном заднике бегут облака, тянут повозку белоснежные амурчики. А, скажем, мизансцена во время первой арии Дорабеллы получилась откровенно вялой: вопреки задыхающейся от волнения музыке артистка едва передвигает ноги.
Здесь всего шесть персонажей, и все — главные. В первый состав Большому удалось собрать каст, в котором нет ни слишком слабых, ни слишком сильных звеньев. Сочный и мягкий тенор Юрия Городецкого (Феррандо) обеспечил ему некоторое превосходство, но и Александр Миминошвили в роли слегка грубоватого Гульельмо был убедителен. Анна Крайникова, которой досталась сложнейшая партия Фьордилиджи с полутораоктавными перепадами регистров, едва осилила первую арию, но взяла блистательный реванш во второй. Александра Кадурина осталась в отведенных Дорабелле рамках seconda donna, то есть «второй леди».
Неистово топавший по дирижерскому подиуму Стефано Монтанари проделал большую и хорошо слышную работу: ему удалось вдохновить оркестр на энергичную и вкусную игру. Полному удовлетворению мешали ритмические нестыковки, которые бывают в любой постановке «Так поступают все» и побеждаются, видимо, только количеством репетиций, чересчур большим для Большого театра.