Национальный академический театр Янки Купалы из Минска привез на Чеховский фестиваль спектакль «Офис». Постоянным зрителям фестиваля актеры театра хорошо знакомы по спектаклю «Свадьба» — совместной российско-белорусской постановке, которую несколько лет назад осуществил Владимир Панков. Благодаря его работе москвичи увидели перед собой сильную европейскую труппу с мощным потенциалом.
«Офис» по иронии судьбы игрался на сцене Театра Пушкина, в репертуаре которого одноименный спектакль Романа Козака с успехом идет пятый год. Жанр постановки по пьесе норвежского драматурга Ингрид Лаузунд обозначен как «бесхребетность в одном действии».
Герои произведения — классические представители офисного планктона, хорошо узнаваемые типажи: карьерист и «прирожденный вожак» Хуфшмидт, стерва Шмитт, «не работающая по выходным, только если едет на очередной семинар из серии «Как добиться успеха на предприятии», забитая мышка Кристенсен, репетирующая в туалете каждый жест и каждую фразу, метросексуал Крецки, которого коллеги считают геем, и офисный козел отпущения, недотепа Крузе.
Действие происходит возле железной двери начальника, куда по очереди с трепетом входят герои. Постоянные темы обсуждений в приемной — заниженная самооценка, тайные амбиции и комплексы. Каждый персонаж ведет две линии: первая — его поведение на людях, вторая — внутренний монолог. Жонглирование неуверенностью и попыткой произвести впечатление на окружающих — увлекательная игра, в которую на разной скорости и в разной технике (фарс, пантомима, театр абсурда) играют участники спектакля.
Иногда текст перемежается с острым пластическим рисунком, энергичной музыкой, рождающейся из стука клавиш по клавиатуре, шороха бумаги и ударов по стойке кофемашины. Спектакль идет на белорусском языке, и близкие по созвучию белорусские слова добавляют комедийности некоторым ситуациям, особенно интересно для русского уха звучат ругательства.
Если в сфере смешного российский зритель быстро нашел общий язык с братским народом, то драматические сцены оказались в менее выигрышном положении. Молодой режиссер Екатерина Аверкова послушно следует за драматургом, воссоздавая веселые трюки, прописанные в ремарках. Один из героев возвращается от начальника в шутовском колпаке, другая — с ножом в спине, третий — с мусорным ведром на голове, уверенная походка при подходе к двери меняется на вялое шарканье.
Острота рисунка, в котором профессионально и точно работают белорусские актеры, сходит на нет к финалу, когда режиссер вдруг решает добавить пафоса. На сцене появляются родители циничного и успешного Хуфшмидта и своими фразами заставляют взрослого мужчину съежиться, а потом разразиться надрывным монологом о своих несбывшихся надеждах.
Банальное решение разъяснить, что не бывает плохих людей, а есть — добрые и несчастные, явно не идет на пользу постановке. Очевидно, что мораль сей басни считывается без лишних разъяснений.
Второй план нехитрой пьесы об офисных работниках — это, конечно, размышления людей перед лицом смерти, Страшным судом, вратами рая или ада (верное подчеркнуть). Не случайно они трепещут и каются, перед тем как войти в заветный кабинет, а невидимый начальник так и не появляется на сцене.