В Отделе личных коллекций ГМИИ им. А.С. Пушкина открыли выставку произведений исламского искусства IX–XIX веков «Девяносто девять имен Всевышнего». Для экспозиции отобрали 99 шедевров в разных техниках, жанрах и родах искусства — от предметов одежды и посуды до украшений и книжной миниатюры — по числу имен Всевышнего, перечисляемых мусульманами в молитвах. Эти же имена вытканы и вышиты вязью на молитвенном ковре XVI века из Ирана, ставшем эмблемой выставки.
По замыслу художников-мусульман, зритель должен почувствовать себя ни много ни мало в раю.
— Если зритель не представит себя в раю, нет смысла создавать произведение. Посмотрите на искусство Саудовской Аравии: цветы на тканях, на изразцах, на керамике. Там кругом пустыни, а изображения цветов и птиц — это уже рай, — пояснила «Известиям» куратор выставки Галина Ласикова.
Каждый художник, создавая свое творение, рассчитывал, что мусульманин, пользуясь им, будет вспоминать о Боге. Поэтому бывает трудно отличить убранство дворца от убранства мечети. Изображения людей на арт-объектах встречаются довольно часто — вопреки распространенному представлению о том, что в мусульманстве запрещено изображать человека.
— Все цитируют хадис о том, что в день суда художникам будет велено оживить свои произведения, а они не смогут и будут посрамлены, — сказала Галина Ласикова. — Но никто не вспоминает, когда и почему это было произнесено. Пророк Мухаммед боролся с почитанием идолов, и любое изображение, годившееся для поклонения, воспринималось негативно. Пророк бил идолов палкой, пояснял, что они не живые и не могут ответить, и запрещал их изготавливать. Но ведь никто не будет поклоняться ручке курильницы или чашке, из которой ест.
Уже в IX–X веках на чашах и вазах изображали не только животных, но и людей, а чем меньше опасений было вернуться к язычеству — тем больше рисовали. Не было запрета и на скульптуру. Правда, предназначение фаянсового всадника XII–XIII века с изысканной росписью неясно: то ли он служил декором в помещении, то ли использовался в каком-то ритуале, то ли был просто детской игрушкой.
На чаше XII — начала XIII века две человеческие фигуры могут быть или райскими пери в садах Всевышнего, или символом важной для иранской философии категории равновесия. О сюжете специалисты спорят, а техникой единогласно восхищаются: кобальт и бирюза в росписи оказались под глазурью, а золото — поверх глазури, черным выделены только руки, лица и волосы персонажей.
Курильница XI века в виде хищной кошки испещрена ажурным орнаментом: через отверстия выходил пахучий дым. Голова зверя откидывается на шарнире, а внутрь можно положить ароматические вещества.
Чаще всего на миниатюрах и росписях можно увидеть шахов, придворных красавиц или литературных персонажей. Однако в иранской миниатюре XVI–XVII веков появляются также изображения нищих и дервишей.
Обращает на себя внимание утонченный рисунок «Странствующий дрессировщик». Ислам не одобряет уличных лицедеев, и в сцене исследователи видят целую притчу: низкая душа (дрессировщик) повелевает телом (лошадью) и приводит его к полному истощению и гибели.
Особое место занимает Коран на китайской бумаге с изображениями птиц — единственный известный экземпляр, где в декоре есть фигуративные иллюстрации.
Выставка отражает искусство основных исторических эпох мусульманского мира: от рождения ислама до монгольского нашествия, время Чингизидов, постмонгольский период. Из собрания Фонда Марджани на выставку попали произведения из коренных областей исламского мира — Северной Африки, Сирии, Ирака, Ирана, Средней и Малой Азии. Можно также увидеть рукописи, миниатюры, текстиль из дворцовых мастерских поздних мусульманских правителей.
Выставка открыта до 26 мая.