На выставке «Украшение красивого» в Третьяковской галерее соседствуют искусство «высокое» и «низкое», а профессионалы конкурируют с самодеятельными художниками.
Когда разные люди говорят о красоте в изобразительном искусстве, зачастую они подразумевают совсем не одно и то же. Само это понятие в ходе истории настолько видоизменилось и отчасти даже девальвировалось, что многие современные авторы вообще предпочитают изъять его из своего лексикона. Однако почти инстинктивная привычка ждать от художественных произведений хоть какого-то потрафления чувству прекрасного у публики сохраняется несмотря ни на что. Надо с этой ситуацией разобраться, решили кураторы Кирилл Светляков и Кирилл Алексеев, предложив сложносочиненный проект на тему «Элитарности и китча в современном искусстве», как гласит подзаголовок выставки.
Основным инструментом для разбирательства стало сопоставление визуального городского фольклора с опусами профессиональных авторов. Дело в том, что границы между двумя этими культурными слоями, некогда почти непреодолимые, давно и намеренно размываются. Конечно же, не с целью все и вся уравнять в правах: хотя подобные теории провозглашаются с завидной регулярностью, на практике арт-сообщество не очень склонно низводить себя до уровня дилетантов. А вот позаимствовать у них элементы эстетики, поиграть в «народность», выстроить пародийный контекст или даже нацелиться на серьезность под видом балагурства — такие установки среди сегодняшних, да и вчерашних художников отнюдь не редки.
Соблазн соединить «источники вдохновения» с плодами этого самого вдохновения был настолько высок, что устроители не поленились набрать в Музее традиционного искусства народов мира экспонатов с более чем фольклорным бэкграундом — самодеятельных парафразов по поводу «Трех богатырей» и «Охотников на привале», а также трогательных композиций на тему любви и счастья с надписями типа «Лети с приветом, вернись с ответом». Весь этот материал призван обозначать простонародные представления о красоте и гармонии, а вот за упомянутую элитарность отвечают произведения самого различного толка. Большинство из них созданы в последние лет тридцать и содержат в себе отчетливые признаки постмодернистского мышления, но найдутся и более ранние вещицы — скажем, «Семейный портрет» Петра Кончаловского или «Красавица» Бориса Кустодиева.
Разумеется, главенствует в экспозиции ироническая интонация, по-другому в этом случае и быть не могло. «Украшение красивого» предполагает избыточность, тавтологию, нарочитую нелепость, утрированную безвкусицу — тот самый арсенал, который концептуалисты и прочие нынешние авторы всех мастей с охотой применяют. Украшенные гжельским узором носилки с лопатой (объекты Витаса Стасюнаса), обшитые люрексом и стразами плюшевые ружья, гранаты и пистолеты (эта инсталляция Дмитрия Цветкова помещена в деревянный ящик с лозунгом на крышке «Родной, убей авангардиста!»), парчовый ковер с посвящением Оскару Уайльду от покойного питерского гуру Тимура Новикова — словом, буквально каждое произведение было сделано в свое время не без внутренней усмешки. Но далеко не все из них можно отнести к чистому ерничеству. Обычно за изобразительным анекдотом кроется какая-нибудь подоплека, которую не так уж сложно обнаружить. К примеру, проект «Выбор народа» от родителей соц-арта Александра Меламида и Виталия Комара представляет «лучшие» и «худшие» картины для нескольких стран, в том числе России и Америки, произведенные на базе социологических опросов. Забавно — и вместе с тем почти притчево.
Красота на новый, сегодняшний лад никак не обходится без парадоксов и чаще всего конструируется из элементов, которые признать сами по себе прекрасными язык не повернется. Художники как от чумы бегут от высокопарности и сентиментальности, находя себе ниши и убежища в спасительной иронии. Но если как следует приглядеться, то можно обнаружить, что насмешка не всегда означает презрение. Вроде бы отталкиваясь от «низких» вкусов и критикуя пошлость, многие профи начинают любить тот изобразительный материал, который пародируют. Вывод, возможно, несколько неожиданный, но из выставки «Украшение красивого» вполне вытекающий.