Хочется написать: Петр Нилус (1869–1943) известен как художник и как писатель. Но честнее иначе: в России он забыт и в том, и в другом качестве.
Нилус — тот частый случай, когда история ошибается, ведь он хороший литератор и интересный живописец. Это доказывает его выставка в Третьяковской галерее. Все 50 представленных работ хранятся в коллекции Воронежского областного художественного музея им. И.Н. Крамского. Их вместе с архивными документами подарила в 1995 году жившая в Париже падчерица художника Валентина Голубовская. В Москве эта часть наследия Нилуса ранее не выставлялась.
По логике вещей картины и архив должны были оказаться на Украине: до эмиграции Нилус большую часть жизнь провел в Одессе. В Воронеж его наследие отдали потому, что это родина Ивана Бунина, с которым Нилус дружил. Бунин посвятил ему стихотворение «Одиночество», а сам в ответ получил сразу два посвящения, в том числе первого рассказа Нилуса «Утро» (говорят, взяться за прозу его заставил именно Бунин: тот верил, что у художников, занимающихся литературой, совершенно особый стиль).
Нилус написал и портрет Бунина, хранящийся в музее в Орле. Но на московской выставке лишь два автопортрета самого Нилуса (взгляд выстраивает непреодолимое препятствие между автором и зрителем), всё остальное — пейзажи, натюрморты и городские виды. Они показывают, насколько мастерски он владел техникой — не зря Репин, у которого Нилус начал учиться, счел его зрелым мастером и отправил домой обзаводиться собственной мастерской.
Морские виды у Нилуса чувственны, им позавидовали бы и барбизонцы, и импрессионисты. Поскольку в Москву привезли большую часть из 73 работ воронежской коллекции (полностью они воспроизведены в альбоме, опубликованном волжским музеем), посетителям Инженерного корпуса доступно теперь все лучшее. Акварель 1932 года «Буживаль зимой», другие работы 1930-х — сумеречного вида «Море и красная купальня» и «Пейзаж со снегом» с трогательной дырочкой в правом нижнем углу (не успели отреставрировать?) напоминают, почему Нилус был успешным в эмиграции автором. Он оставался поэтом и психологом и в момент, когда рисовал природу.
Оставался он психологом и в жизни: именно благодаря предвидению и настойчивости Нилуса в 1919 году антисоветски настроенный Бунин получил в Одессе охранный документ от самого Луначарского, который в тот момент был в Москве.
В эмиграции Нилус поначалу пробовал жить на окраине русского рассеяния, выставлялся в Загребе, Бухаресте, Белграде и Софии. Но в итоге переехал в эмигрантскую столицу, Париж, где с ним работали модные галереи, продавал там работы солидным музеям, но только почему-то не был особенно счастлив. Хотя посмотришь на его парижские виды вроде показываемого в Лаврушинском «После дождя» или «Шоссе-де-ла-Мюэтт» — и не поверишь, что в таком контексте можно еще испытывать ностальгию. Но он испытывал, считал, что умирать надо там, где родился, и в каком-то смысле вернулся, хоть и поздно, домой.
Впрочем, для понимания творчества это не особенно принципиально. Куда важнее, что показ воронежских сокровищ вернет интерес к забытому автору. Его работы хранятся и в Третьяковской галерее, и в Русском музее. Так что большая ретроспектива не за горами.
Выставка Нилуса в Третьяковке стала 37-й по счету в рамках цикла «Золотая карта России». Следующий проект будет посвящен музею Серпухова.