На выставке «Искусство, с которым я живу» в нью-йоркской ABA Gallery представлена коллекция Михаила Барышникова, прежде широкой публике не известная.
Собиратели изобразительного искусства обычно обуреваемы двойственными чувствами. С одной стороны, им хочется регулярно предъявлять миру свои сокровища, с другой же, они склонны оберегать приватную сторону жизни от посторонних глаз. Знаменитый танцовщик и хореограф Михаил Барышников до последнего времени такого противоречия в себе не ощущал. Для него коллекционирование всегда оставалось делом глубоко личным, совсем не публичным. И хотя его собирательский стаж насчитывает свыше трех десятилетий, о существовании этой страсти мало кто догадывался. Однако рано или поздно публикация должна была состояться: такова логика развития практически любой коллекции.
Едва ли кого-то удивит, что внимание Барышникова приковано в первую очередь к театральной графике — эскизам сценографии и костюмов или же вольным скетчам по поводу различных постановок. Не покажется странным и то, что ядро коллекции составляют работы художников из России. Хотя Михаил Барышников давным-давно, с момента своего нашумевшего невозвращения из гастрольной поездки в 1974 году, ощущает себя гражданином мира, всё же его отношение к родине можно считать особым.
Это проявилось и при выборе произведений для коллекции: в ней преобладают русские имена — Сергей Судейкин, Александр Яковлев, Павел Челищев, Филипп Малявин, Наталия Гончарова, Александр Бенуа. Впрочем, многие из авторов, представленных в собрании Барышникова, были эмигрантами, как и он сам. Вектор коллекционирования все равно уходит в сторону космополитизма, что подчеркивается присутствием графики прославленных французов — Рауля Дюфи и Жана Кокто. Рисунки последнего, кстати, некоторым образом закольцовывают «русскую тему», поскольку в них в качестве персонажей фигурируют Сергей Дягилев и Вацлав Нижинский.
Выставка в ABA Gallery привлекла внимание многих нью-йоркцев, и не только выходцев из России. Барышникова хорошо знают и ценят в Америке, так что его коллекция интересна здесь многим. Но вполне вероятно, что эта экспозиция не останется сугубо заокеанским сюжетом. В выходе ее на международный простор, в частности, заинтересован и владелец ABA Gallery Анатолий Беккерман.
— Считаю, что собрание Михаила Барышникова замечательное и выражает внутренний мир владельца, обычно закрытый от окружающих. Барышников весьма бережно относится к своему увлечению. Ему и в голову не приходило афишировать эту коллекцию. Но первый шаг сейчас сделан, и я надеюсь, что вскоре последуют и другие. В частности, я разговаривал с Ириной Александровной Антоновой насчет показа выставки в Пушкинском музее. Принципиальная договоренность достигнута, осталось решить организационные вопросы, — сказал «Известиям» г-н Беккерман.
Если бы собрание Барышникова ограничивалось только балетной спецификой или даже общетеатральными мотивами, оно бы и в этом случае представляло немалый интерес, поскольку здесь встречаются вполне раритетные образчики жанра — упомянем хотя бы эскизы сценографии от Николая Рериха или костюмные рисунки Александра Бенуа. Однако коллекционер не замыкается в цеховых рамках, ему важны любые художественные жесты, в той или иной степени совпадающие с его внутренними ощущениями.
От субъективности тут, конечно, никуда не деться: это собрание не претендует на системность. Абстракции Анатолия Зверева соседствуют с жутковатыми гуманоидами Олега Целкова, а тонкие акварельные пейзажи Николая Лапшина, видного представителя довоенной «ленинградской школы», едва ли не контрастируют с нарочито приземленными бытовыми сценками ленинградского же нонконформиста-шестидесятника Александра Арефьева.
Общим знаменателем во всех случаях выступает личность самого Михаила Барышникова. Не посягая на научность, он своим выбором формирует прихотливый контекст, в котором любое произведение приобретает новое, порой неожиданное, звучание.