До конца года пять многоцелевых самолетов на воздушной подушке «Динго», которые находятся на хранении на Нижегородском авиастроительном заводе «Сокол», будут утилизированы.
Как рассказал «Известиям» директор и главный конструктор предприятия «АэроРик», спроектировавшей машину, Виктор Морозов, в нынешнем виде самолет не востребован на рынке, а на доводку машины ни государство, ни частные предприниматели денег не выделяют. К тому же недоделанные самолеты мешают «Соколу» провести реструктуризацию производства новых учебно-боевых самолетов Як-130.
— Гендиректор завода предупредил меня письменно, что до конца этого года самолеты «Динго» будут утилизированы. В настоящий момент машины фактически построены, планеры готовы, их только нужно насыщать оборудованием. Наша компания задолжала заводу 9 млн рублей за хранение пяти машин, — пояснил Морозов.
По его словам, в начале 1990-х «АэроРик» заказал на «Соколе» пять опытных образцов «Динго», однако дальше планера дело не пошло. Теперь за хранение завод просит с «АэроРика» 0,5 млн рублей в год.
«Динго» проектируют с 1991 года для замены «кукурузника» Ан-2. Вместо шасси у «Динго» гибкая резиновая юбка, под которой создается мягкая воздушная подушка, позволяющая самолету садиться на любые плоскости.
По словам представителя ЦАГИ Юрия Захарченко, никто в мире такое шасси еще не делал.
— Сама схема гибкого ограждения воздушной подушки уникальна. Канадцы и англичане пытались сделать что-то подобное, но зашли в тупик со схемой уборки такого шасси в полете. У «Динго» же эти проблемы решены, — заметил Захарченко.
Однако с 1996 года финансирование разработки было приостановлено, а через два года прекращено. В мае 2004 года Владимир Путин дал указание профильным министерствам федерального правительства рассмотреть вопросы поддержки программы производства «Динго», однако деньги так и не поступили.
Начальник Московского комплекса Центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ), где испытывают планеры всех самолетов, Владимир Соколянский рассказал «Известиям», что «Динго» способен садиться фактически на любую ровную площадку и может обойтись без развитой аэродромной инфраструктуры, что очень важно на огромных необустроенных территориях России.
— Учитывая, что у нас во многих регионах — например, северных, зауральских — очень трудно и дорого готовить аэродромную инфраструктуру, по всей видимости, есть смысл вложить деньги в самолет, в его себестоимость, а не в создание таких вот капитальных площадок, — отметил Владимир Соколянский.
Для того чтобы довести до ума хотя бы один опытный образец «Динго», по словам Морозова, нужно около $5 млн, однако таких денег у «АэроРика» нет.
— Парадокс состоит в том, что заказчику нужно предъявить уже полностью укомплектованный готовый самолет. А у нас нет денег, чтобы его сделать, — признался «Известиям» Морозов.
По его словам, интерес к машине проявили многие федеральные ведомства страны — Минобороны, МЧС, Пограничная службы ФСБ. Однако на доводку самолета денег никто не выделил.
— У всех позиция одинаковая: покажите ваш самолет, покажите то, что вы заявляете, и мы будем вашими надежными заказчиками, а финансировать НИОКР никто не хочет. Вот и получается замкнутый круг, — отметил главный конструктор «Динго».
Представитель ЦАГИ Юрий Захарченко, в свою очередь, отметил, что основная выгода от «Динго» в том, что этому самолету не нужна дорогостоящая аэродромная инфраструктура.
— Несмотря на то что, по нашим оценкам, стоимость летного часа «Динго» на 20–25% выше по сравнению со стоимостью Ан-2 и Ан-28, стоимость аэродромной инфраструктуры будет гораздо ниже. Для модернизации отечественной аэродромной инфраструктуры малой авиации в том виде, в котором она сейчас есть, нужно 19 млрд рублей. Модернизация с учетом возможностей «Динго» обойдется в 10 млрд рублей. То есть получается экономия почти в два раза, — отметил Захарченко.
Он подчеркнул, что «Динго» можно использовать и для военных целей.
— Для военных отсутствие демаскирующих признаков аэродрома — вещь совершенно уникальная и нужная. К тому же «Динго» представляет замечательные возможности для разведывательных служб — скрытную доставку спецслужб. Еще для военных в этом самолете есть масса достоинств: открытость передней полусферы для всевозможного оборудования или, грубо говоря, нет «на носу» ни двигателя, ни винта — ставь что хочешь. Винт у этого самолета экранируется фюзеляжем. «Динго» относительно малошумный — для военных это всё полезные свойства, — рассказал Захарченко.
Ученый уделил внимание и проблеме малой авиации в целом, сделав при этом акцент на непосредственное участие в процессе Объединенной авиастроительной корпорации (ОАК), которая курирует производство авиатехники в России.
— Примеров, как ОАК избавляется от всех активов, связанных с малой авиацией, масса: это и самолет Су-80, и Бе-32, и Бе-103, и Ан-38. И «Динго» здесь не исключение. ОАК избавляется от непрофильных активов, поскольку аналитические службы корпорации вывели, что малой региональной авиацией заниматься невыгодно. И соответственно, при соответствующей директиве Михаила Погосяна (президент ОАК. — «Известия») они от таких вещей избавляются, — заметил он.
Директор департамента корпоративных коммуникаций ОАК Ольга Каюкова пояснила «Известиям», что ОАК не занимается поддержкой малой авиации, поскольку, прежде чем строить самолеты, нужно решить вопросы с инфраструктурой малых аэродромов, которые находятся в ведении региональных властей.
— При сегодняшней инфраструктуре рынок самолетов малой авиации составляет 100 штук, рентабельность их производства на наших предприятиях будет низкой. Насколько я знаю, сейчас идут совместные консультации и попытки прийти к какому-то решению этой проблемы, но на текущий момент ОАК не производит такие самолеты, — пояснила Каюкова «Известиям».