В Санкт-Петербурге появилась новая традиция. Отныне день рождения северной столицы будет отмечаться грандиозными концертами на пленэре. Организаторы — фестиваль Dance Оpen и Санкт-Петербургское правительство — назвали мероприятие «Праздником классического искусства у Михайловского замка».
На сцене, смонтированной из металлических конструкций прямо перед широкой замковой лестницей, выступили звезды мировой оперы в сопровождении симфонического оркестра Петербургской филармонии под управлением Николая Алексеева. Прозвучали Владимир Галузин и Алексей Марков, «вокальное чудо» Мария Гулегина и звезда Театра им. Станиславского и Немировича-Данченко Хибла Герзмава.
Второй вечер назывался «Борис Эйфман и звезды балета». Эйфмановские артисты танцевали фрагменты из «Русского Гамлета», «Анны Карениной», «Родена» и «Дон Кихота». Танцовщики едва успевали переодеваться чуть ли не на глазах у публики: в отсутствии привычных кулис им приходилось шустро дефилировать от сцены к палаткам, выполняющим роль полевых гримерок, в сопровождении костюмеров и гримеров с чемоданчиками и администраторов с рациями.
Зато зрители оказались невольно причастны к действу, обычно скрытому от посторонних глаз. С жадным любопытством наблюдать, как сосредоточенно разминаются Илзе Лиепа и Николай Цискаридзе, а кордебалет в последний момент перед самым выходом на сцену втыкает в прически заколки и буквально на бегу застегивает пуговицы и крючки, вряд ли доселе доводилось простым любителям балета.
Перемежая выходы «эйфманят», несколько популярных классических номеров исполнили Йона Акоста из трупы Английского национального балета и Мария Кочеткова, представляющая Балет Сан-Франциско, Дину Тамазлакару из берлинского Staatsoper, Анна Жарова из Новосибирского театра оперы и балета и солисты Мариинки — Екатерина Осмолкина и Игорь Колб. Их филигранная техника (особенно отличился дуэт Акоста-Кочеткова) изящно оттенила размашистое буйство хореографии Эйфмана.
Декорациями вечера стали набережные Фонтанки и Мойки, Летний сад, открывшийся после масштабной реконструкции аккурат к празднику, Михайловский сад и северный фасад Михайловского (Инженерного) замка. Разумеется, никакая, даже самая изысканная сценическая конструкция не способна сравниться с подобным «открыточным» видом: артисты выступали словно в ожившей гравюре.
А народ толпами тянулся к высокому искусству. Вход был свободным, но, конечно, Михайловский сад был не способен вместить всех желающих. Пространство перед сценой позволило выстроить всего несколько рядов партера, да и тот частично принадлежал гостям с пригласительными билетами.
Счастливчикам, пришедшим загодя, доставалась все больше галерка под кронами деревьев или стоячие места на аллеях и газонах. Выступления начинались в девять вечера, но уже часов с шести люди выстраивались в тихие интеллигентные очереди, плотно окольцовывая замок по периметру инженерных рвов и чугунных решеток, и занимали козырные места вдоль оград Мойки и Фонтанки, словно перед салютом.
С оперой вышло проще и демократичнее, чем с балетом: голоса, усиленные микрофонами и пропущенные через массивные аудиоколонки, слышны были далеко — и в Летнем саду, и на Марсовом поле, вплоть до самой Невы. Смотреть на балетную сцену издалека было сложнее, но спасали большие экраны, транслировавшие сценическую картинку сразу с нескольких камер.
Количество зрителей предсказать было решительно невозможно, но по самым приблизительным подсчетам вокруг Михайловского замка собиралось как минимум 10 тыс. человек. Слава богу, повезло с погодой: капризный питерский климат оказался благосклонен к классическому искусству.