Пока отечественные издатели никак не начинают разрабатывать «золотую жилу» новой, доходчиво написанной отечественной научно-популярной литературы, им остается хотя бы хорошо переводить западные образцы жанра.
Для известного научно-популярного автора Мэри Роуч у нас все еще подбирают формат. На обложке книги «Обратная сторона космонавтики» одинокий скафандр заслоняют дамские голые ноги. Как будто без такого «оживляжа» американскими астронавтами никто не заинтересуется. Причем как раз про «голые ноги» Роуч и так пишет: одна из самых известных ее работ называется «Секс для науки. Наука для секса». И в этом исследовании есть главы «Свидание с фаллокамерой», «Хроники всасывания» и «Творческий поход к импотенции». Так что издателям лучше продвигать не вульгарные обложки, а сам тип того писательства, которым занимается Роуч и который можно было бы назвать «экстравагантный женский нон-фикшн».
Экстравагантность Роуч неизменно демонстрирует в выборе тем. А «дамский подход» проглядывает в той хозяйственности, с которой она, психолог по образованию и журналист по роду деятельности, подходит к сбору материала. В ее дебютной книге 2003 года «Кадавр» рассказывается о том, «как тело после смерти служит науке». Эта книга вышла в издательстве «Эксмо» в переводе Татьяны Мосоловой.
Писательница посещает занятия пластических хирургов, которым для тренировок припасли 40 мертвых голов на поддонах. На траурной церемонии, организованной для прощания с безымянными трупами, поступившими в анатомическую лабораторию Калифорнийского университета, перебирает в уме страшные истории об украденных мертвецах. А в Теннесси наблюдает за разложением тел, «молчаливым, но ароматным образом помогающим развитию криминалистических исследований».
Глава «Съешь меня» посвящена истории «лечебного каннибализма»:
«Наибольшим спросом пользовались мумии путешественников, караваны которых погибали во время песчаных бурь в Ливийской пустыне. «Внезапное удушье приводит к концентрации духа во всех частях тела из-за страха и неожиданности, нападающих на путешественников», — писал Николя Лефевр, автор «Полного курса химии».
Среди собеседников автора «Кадавра» — специалисты по разработке систем безопасности автомобилей и хирурги-трансплантологи. Все эти разыскания, вполне серьезные, Роуч превращает в занимательное чтение. Она предстает рачительной дамой, которая как будто приценивается к разным вариантам своего «посмертного существования»:
«Мне понравилась мысль, что после моего ухода мой скелет сможет жить в залитой солнцем и наполненной голосами классной комнате. Мне не хочется вызывать отвращение у молодых людей своей обвислой кожей и атрофированными конечностями. Мне 43, и на меня уже смотрят без восторга. Предстать в виде скелета было бы не так унизительно».
В книге много «домохозяйкиных» шуток — потом Роуч пошла еще дальше: судя по видеозаписям ее выступлений, она рискнула объединить научно-популярный «дискурс» с манерой стендап-комедиантки.
Такой подход может не всем прийтись по вкусу: тут «случай Роуч» напоминает «случай Вуди Аллена», фильмы которого одних заставляют умирать со смеху, а других оставляют равнодушными. Однако веселый позитивизм писательницы точно станет хорошим примером для нашей словесности.
Для самой американки самым необычным случаем за всю писательскую карьеру стал визит к московскому «глазному хирургу», который пригласил ее «в кабинет, всю стену которого занимали телеэкраны с прямой трансляцией операций». Роуч задала Святославу Федорову, а это несомненно был он, вопрос о его «зрении». Но как на грех слово vision имеет два значения — собеседник, предпочтя именно второе, стал подробно излагать свое «видение» российской политики. И неискушенной в таких тонких материях писательнице пришлось не слишком вежливо прервать ненужную для данной конкретной книги речь.