Руководители крупнейших театров страны не так давно встречались с премьер-министром Владимиром Путиным, чтобы поговорить о российской театральной реформе. Корреспондент «Известий» побеседовал с участником встречи, художественным руководителем Александринского театра Валерием Фокиным.
— Какие вопросы обсуждались с премьер-министром?
— Самые проблемные. Первый и главный касался болезненного, но необходимого перехода отечественных театров на контрактную систему, действующую во всем мире. Я предложил в качестве временной меры вернуть профессиональную переаттестацию артистов, которая в советские времена происходила в театрах раз в пять лет, как в науке. Это неплохой вариант для переходного периода: с кем-то можно попрощаться, кого-то перевести на срочный контракт. Насколько мне известно, предложение попало в список поручений премьера.
— Кому направлены «театральные» поручения?
— Полагаю, министерствам культуры и юстиции, где подготовят приказы. Но сам по себе приказ ничего не значит: нужно вносить изменения в законодательство. Как раз второй вопрос на встрече касался законодательного разделения функций художественного руководителя и директора и проблемы единоначалия в театре. 83-й закон («О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием правового положения государственных (муниципальных) учреждений». — «Известия») не предполагает разделения этих функций. Путин согласился со мной, что на театре необходима вариативность, что нужно исходить из того, что худрук — это первое лицо в театре: он должен (в идеале, конечно!) формировать репертуарную политику и саму идею театра. Мы договорились юридически закрепить и этот момент.
— От театров потребуются конкретные предложения?
— Позднее — да, но сначала поручения премьера пойдут в правительство и будут надлежащим образом оформлены, затем попадут в соответствующие ведомства, где специалисты займутся внесением законодательных изменений. И только тогда можно конкретно говорить, в каком театре лучше, чтобы первым лицом был худрук, а в каком есть директор с интендантскими мозгами, умеющий приглашать хороших режиссеров.
— Вы часто говорите о коммерциализации бюджетных учреждений и бессилии пресловутой театральной реформы. Поясните, пожалуйста, свою позицию.
— Самая неграмотная из нынешних чиновничьих позиций — спекулировать диким понятием «зритель голосует ногами». На первый план вышли не творческие, а финансовые и статистические показатели: посещаемость, кассовые сборы, которые теперь преподносятся как чуть ли не единственный критерий хорошего или плохого театра.
— А что неладно с театральной реформой?
— Я боюсь, что мы с ней опоздали. Любую реформу логичнее проводить постепенно, чтобы люди успевали адаптироваться. И переход театров на контрактную систему нужно было начинать уже давным-давно. Сейчас ее все равно введут (поручение Путина по этому поводу уже рассматривается в правительстве), но так резко, что полетят головы, особенно в провинции. Театры станут закрываться, а люди — уходить. Но деваться им особо некуда: механизмов социальной защиты почти нет. Так что ситуация тяжелая.
— Как спасти русский репертуарный театр?
— За него нужно бороться, индивидуально и совместно. Приводить к общему знаменателю любые чиновничьи «пробы». Не бросаться в чистую коммерцию, к которой нас старательно подталкивают. Не идти на поводу у бюрократов, когда они, ссылаясь на тот же 83-й закон (хотя он на этом не настаивает), хотят все взвалить на одно «руководящее лицо» и заставить прописывать в новой редакции устава, что худрук театра должен отвечать и за репертуарную политику, и за противопожарную безопасность, и за туалетную бумагу. Кроме того, нужно постоянно мониторить ситуацию в театрах. Сколько директоров и худруков театров? Где выпускники? Что со стариками? Каков баланс, каков процент? Никто этим не занимается. Но больше всего меня, 40 лет работающего в театре, оскорбляет то, что наш труд никому не интересен. Мне говорят, мол, это не главное. А что тогда главное? Что останется после нас? Не то, что кто-то кого-то подсидел, а кто-то где-то выиграл очередные выборы. История сохранит не политические интриги, а культурный слой, который выражен в архитектуре, живописи, музыке, литературе, в кино и театре.