Старые товарищи, а именно так логичнее всего охарактеризовать тех, кто оказывается в ноябрьские дни в родном городе Василия Аксенова, всегда с любовью относятся к Казани. Антураж залов, где проходят мероприятия, лояльность мэра Казани Ильсура Метшина к любым культурным акциям подобного рода, да и сама публика указывают на то, что «Аксенов-фест» — история с продолжением.
Каждый год «Аксенов-фест» условно подчинен какой-то главной «околоаксеновской» теме. В прошлом году — публикации последнего романа писателя «Lend-Leasing, или Дети ленд-лиза». В этом — появлению на страницах «Октября» переписки Беллы Ахмадулиной и Бориса Мессерера с Василием и Майей Аксеновыми — «В бесконечном объятии». Фрагменты этого пронзительного эпистолярного диалога друзей в один из вечеров воспроизводили на сцене в виде импровизированного спектакля Сергей Миров и казанская актриса Елена Калаганова.
«Аксенов-фест» — это одна из традиционных возможностей для казанцев познакомиться поближе со столичной творческой элитой. Борис Мессерер, Евгений Попов, Юрий Арабов, Виктор Шендерович, Евгений Гришковец, Cветлана Васильева проводят в эти дни свои мастер-классы и презентуют книги и проекты.
Кроме вышеупомянутой переписки, на этот раз была представлена книга Попова и Александра Кабакова «Беседы об Аксенове» и экспозиция из 12 акварелей Бориса Мессерера. На всех - Белла Ахмадулина. Правда, в этот раз не нашлось места для «Звездного билета» — традиционной премии молодым дарованиям.
Гарантировать раз в год появление этих самых дарований сложно. Впрочем, уже со следующего феста «билет» будет последовательно вручаться наиболее яркой музыкальной и литературной творческой молодежи.
Говоря о перспективах «Аксенов-феста», его режиссер и продюсер Сергей Миров сообщил «Известиям», что «если первые три фестиваля были помпезными и рассчитаны на VIP-гостей», то «на этот раз все получилось как надо». Единственным недостатком, по его словам, можно считать отсутствие молодых имен, но отборочная комиссия следующего «Звездного билета» начнет работать уже на днях».
Фестиваль литературно-музыкальный, и любимому аксеновскому джазу отводится на нем особое место. В ГБКЗ им. С. Сайдашева в рамках «Аксенов Jazz-fest 2011» на сцену неизменно выходит много джазовых людей. В первую очередь стоит отметить замечательный молодой Moscow Ragtime Band — секстет, элегантно совмещающий эстетику новоорлеанских духовых оркестров, ерничество Макса Рабе и театрализованный конферанс в манере раннего «Несчастного случая» от худрука Константина Гевондяна.
Андрей Макаревич на «Аксенов-фесте» не только один из идеологов, но и непременный хедлайнер музыкальной части. На этот раз он привез не самую легкую программу «Джазовые трансформации», куда более взрослую с джазовой точки зрения, нежели та «игра в джаз», что недавно была показана в Москве с «Оркестром Креольского танго». Трио казанца Евгения Борца, участия Ирины Родилес и Brill Brothers здесь куда больше, чем ожидаемых «машинных» каверов. Но похоже, именно в этом времени и пространстве нынешнему Макаревичу наиболее комфортно.
Сам Аксенов некогда видел свой дом-музей клубом, где можно выпить чашку кофе и послушать джаз. Поэтому клуб «Перекресток джаза», находящийся в доме писателя, в дни «Аксенов-феста» стал одной из главных концертных площадок. Здесь на сцену выходили пианисты Алексей Гориболь, и главное открытие джазовой части события — «казанский Кейт Джаррет» Андрей Руденко.
Но закончившись на официальном уровне, "Аксенов -фест" плавно перетекает на кухни друзей. Здесь собироаются те, кто застал героев фестиваля только в рассказах, но как и у "шестидесятников" по кругу передается гитара, и вот уже песни Булата Окуджавы сменяются песнями Майка Науменко и Бориса Гребенщикова.
Ну и, конечно, «Аксенов-фест» — это долгожданная встреча для самих писателей, и встречи эти редко заканчиваются до полуночи. Поезд уже давно идет в сторону Москвы, а в одном купе Борис Мессерер рассказывает о Высоцком и Влади, Париже - Нью-Йорке и людях этого необычного, столь богатого на события времени.
Здесь литрами пьется горячий кофе, маленькими рюмками - коньяк, и уверенно царствует та самая натура «шестидесятничества», охарактеризовать которую как «уходящую» не поворачивается язык.