Мартин Скорсезе прервал трехлетнее молчание и выпустил фильм, к созданию которого шел три десятилетия. История борьбы японских властей XVII века против христианских миссионеров стала для оскароносного режиссера поводом поразмышлять о вере в Бога и подвергнуть сомнению целесообразность «экспорта» европейских ценностей.
Родригес (Эндрю Гарфилд) и Гарупе (Адам Драйвер) — молодые иезуиты, отправляющиеся в Японию в поисках своего наставника отца Феррейры (Лиам Нисон). Вместе с другими португальскими священниками он обращал жителей Страны восходящего солнца в католичество, пока местные власти не начали гонения на иноземных проповедников. С тех пор о падре не было никаких достоверных сведений. Но до настоятеля монастыря дошли слухи, что Феррейра не погиб, а отрекся от Бога и даже женился на японской девушке.
Юные служители церкви горят желанием опровергнуть подозрения и помочь Феррейре вернуться на родину. Приплыв в Японию, они находят приют в деревеньке, жители которой тайно исповедуют «западную веру». Однако вскоре о непрошенных гостях доносят главному притеснителю христиан — Великому Инквизитору (Иссэй Огата). Он требует выдать священников и отправляет экспедицию для их поимки.
Почти 30 лет назад Скорсезе снял «Последнее искушение Христа» — неканоническую интерпретацию евангельских событий. В новом проекте режиссер снова задается вопросом: стоит ли вера жертв и страданий? Каждый персонаж «Молчания» предлагает свой ответ. Глава деревенской религиозной общины не соглашается плюнуть на распятие — и вместе с двумя товарищами сам оказывается на кресте, принимая мученическую смерть. А проводник португальцев (Таданобу Асано) снова и снова публично отказывается от христианства, но каждый раз молит священников об отпущении грехов.
Авторы щедрой рукой рассыпают евангельские аллюзии. Персонаж Асано ассоциируется то с Петром, трижды отрекшимся от Учителя, то с Иудой (режиссер нарочито эксплуатирует штамп с монетами, брошенными предателю под ноги), но в итоге оказывается чуть ли не последним христианином в стране. И здесь Скорсезе формулирует еще один острый вопрос: чем должна подтверждаться вера? Молитвами? Делами? Или достаточно просто иметь Бога в своем сердце?
Вечные религиозные дилеммы в какой-то момент приобретают злободневное политическое звучание. Устами Великого Инквизитора, не лишенного мудрости, создатели фильма подвергают сомнению право Запада насаживать свои верования и ценности. Родригес же показывает себя как истинный глобалист, повторяя заученные тезисы: Бог един, истинная религия одна, и она универсальна для всех людей.
Однако, хотел того Скорсезе или нет, в этом споре больше симпатизируешь не идейному европейцу, а прагматичному японцу. Во многом — из-за актеров. Образ инквизитора (Иссэй Огата известен российским зрителям по роли Хирохито в «Солнце» Сокурова) получился куда более убедительным, чем Родригес, сыгранный «Человеком-пауком» Эндрю Гарфилдом. Вызывает сомнение и Лиам Нисон, воплотивший отца Феррейру.
Как и Марлон Брандо в «Апокалипсисе сегодня», он появляется только в конце, и с точки зрения драматургии здесь должна быть кульминация, но перевернуть душу зрителя Нисону не удается. Можно предположить, что Дэниэл Дэй-Льюис, который планировался на роль отца Феррейры изначально, справился бы лучше.
«Молчание», возможно, не главный фильм Скорсезе. Но у него есть одно редкое для Голливуда качество: ставя перед зрителем вопросы, режиссер не навязывает ему ответов, подчеркнуто сохраняя нейтралитет. Или, иначе говоря, молчание.