Бывшая мастерская Игоря Грабаря и садик для детей живописцев превратились в музейный центр. «Масловка. Городок художников» — новая институция, предлагающая взглянуть на советское арт-наследие под необычным углом: через место создания и обстоятельства бытовой жизни авторов. Экспозиция включает около 200 произведений — преимущественно из собраний самих творцов и их наследников. Но главное, что расположены эти вещи буквально в месте своего рождения. «Известия» отправились в гости к искусству в числе первых.
Коммуна великих
Городок художников был задуман Максимом Горьким и Игорем Грабарем еще в 1920-е и стал воплощением раннесоветской идеи коммуны — места, где представители одной профессии должны жить и трудиться в тесном товариществе. Первым, в начале 1930-х, появилось шестиэтажное конструктивистское здание (ныне — Верхняя Масловка, 9), где поселились сам Грабарь, а также Владимир Татлин, Павел Радимов, Александр Тышлер, Георгий Нисский и многие другие, ныне считающиеся безусловными классиками. Их квартиры соседствовали с мастерскими.
Позже рядом выросло еще несколько домов. В том числе образец сталинского стиля по адресу Верхняя Масловка, 3. В нем поселились Гелий Коржев и Алексей Грицай, работал тот же Грабарь и целый ряд художников следующих поколений. Там же функционировал детский сад, причем воспитательницами в нем были жены живописцев. Почти семейная история. Любопытная деталь: неподалеку располагалась пивная, где со временем начали устраивать выставки — постоянные клиенты любили пить в долг и оставляли в залог свои картины.
И вот теперь на Верхней Масловке, 3 открылось музейное пространство. Часть экспозиции располагается в зале, который был мастерской Грабаря, часть — в коридоре, а еще один блок — в комнате того самого детского сада, функционировавшего, кстати, аж до 2010-х. Первый проект называется «(Не)видимый Город М.», и это групповая ретроспектива художников, живших и творивших на Масловке. Несмотря на относительную тесноту, произведений искусства здесь очень много: около 200. Решение сделать плотную развеску можно критиковать за несовременность, но — таков сам замысел: не просто показать вещи, а создать ощущение, что ты пришел в гости к художникам.
Вирус творчества
Вместе с тем это не мемориальная квартира, воссоздающая конкретный момент жизни ее владельца, который будто вышел ненадолго и скоро вернется, а своего рода собирательный образ — длинная пестрая история, спрессованная в одну тотальную инсталляцию. Отсюда — первое, что поражает: стилевое разнообразие, пестрота представленного искусства. Здесь нашлось место образцовому соцреализму («Портрет жены с сыном» Алексея Грицая) и вполне себе авангардной «Уборке урожая» Марии Гранавцевой, жены кубиста Давида Штеренберга; а советский импрессионизм раннего Сергея Герасимова и позднего Юрия Пименова встречается с концептуализмом Ирины Затуловской и Ивана Чуйкова.
Чуйков, кстати, даром что представитель неофициального искусства, связан с Масловкой с детства. Ведь его отец — соцреалист, обладатель Сталинских премий Семен Чуйков. Его работы, разумеется, тоже показываются. Как и произведения другого его сына, Василия. Таких семейных линий на выставке масса. Изучая экспозицию, в какой-то момент начинаешь думать, что к мольберту шли все, кто здесь оказывался — жены, дети, внуки. Вирус искусства был на Масловке вездесущ.
Да и можно ли было не творить, если для творчества созданы все условия? «Масловка. Городок художников» — это, конечно, история про советскую элиту. Ее герои жили и работали совсем в иных обстоятельствах, нежели столь модные сегодня нонконформисты, ютившиеся в подвалах и съемных деревенских лачугах. Однако противопоставление искусства официального и неофициального оказывается отнюдь не столь однозначным, когда видишь сами произведения, создаваемые членами творческих союзов и лауреатами премий. Выставка со всей наглядностью свидетельствует, что из-под их кисти выходили отнюдь не только кондовый соцреализм и портреты Ленина-Сталина. И внутренней свободы, творческого драйва на Масловке было ничуть не меньше, чем на Малой Грузинской, где выставлялись не признанные властью авторы.
Конечно, это во многом результат отбора, которым занимался Кирилл Светляков, многие годы работавший в Отделе новейших течений Третьяковской галереи. Но и само пространство располагает к иной оптике. Например, когда в небольшой комнатке видишь десятки портретов и автопортретов художников, живших и трудившихся на Масловке, неизбежно воспринимаешь эти изображения уже не только как произведения искусства (подчас прекрасные, но порой весьма проходные), но и как возможность «лицом к лицу» встретиться с хозяевами и завсегдатаями этих мест.
Заглянуть в мастерскую
А уж если среди героев есть такой колоритный персонаж, как, например, Нина Ватолина, облик которой известен всей стране по плакату «Не болтай!» (есть версия, что она нарисовала саму себя), так ли важны художественные достоинства представленного в экспозиции раннего живописного автопортрета Ватолиной? Мы видим смутно знакомый женский облик, сталкиваемся с ее колючим взглядом, заставляющим вспомнить шедевр массовой агитации, и становится ясно: именно здесь и именно эти люди творили историю, причем не только высокого «музейного» искусства, но и страны в целом.
Но, впрочем, пафоса тут нет. Напротив, складывается ощущение, что ты с прославленными обитателями Масловки на равных. Ты видишь их быт, их юмор (вот, например, Коржев изобразил ту самую пивную, а Тышлер по-дружески разукрасил рубашку товарищу) и даже неудачи. Василий Нечитайло пригласил в 1973-м суперзвезду советского кино Татьяну Доронину попозировать ему для портрета. Но получившийся набросок на холсте диву явно не вдохновил — больше она на Масловку не пришла. Картину закончить не удалось. Что же делать? Использовать оборот для изображения казака. Чего холсту пропадать!
Сейчас эта вещь подвешена таким образом, чтобы можно было рассмотреть обе стороны. И незаконченность первой из них только усиливает чувство, что мы находимся в мастерской, где работа еще продолжается.
На Масловке по сей день живут и работают художники. Так что, вполне возможно, через какое-то время в этих залах появится искусство, которое рождается прямо сейчас, пока первые зрители смотрят выставку «(Не)видимый Город М.». Кирилл Светляков рассказал «Известиям», что экспозиция будет обновляться: часть нынешнего пространства станет пространством для временных проектов, часть будет более стабильной, но и там предполагается определенная ротация произведений, поскольку многие из них на временном хранении и будут возвращены владельцам. Что ж, в настоящей мастерской так и должно быть. Вещи приходят и уходят, а дух творчества остается.