В 2021 году преуспевающий московский юрист Ксения Рыкова оставила карьеру в большой компании и открыла собственный бизнес — социальный проект по трудоустройству слепых и слабовидящих. Сегодня основанная ей сеть салонов массажа «Шестое чувство» выходит в регионы — 15 октября откроются филиалы в Кемерове и в Новокузнецке. Ксения Рыкова рассказала «Известиям» о своем проекте, об особенностях социального предпринимательства и о том, что нужно для успешной помощи людям с особенностями.
— Что подвигло вас заняться таким проектом? Ведь вы были юристом в крупной компании, с карьерными перспективами?
— Я просто выгорела в какой-то момент. Обнаружила себя просто смотрящей в экран монитора и щелкающей мышкой и поняла, что не могу дальше себя реализовать в этой профессии.
Я занималась не только юридической частью, но и в том числе руководством достаточно многих направлений: бухгалтерия, финансы, продажи. Это был постоянный стресс, который сильно сказывается на общем самочувствии, на здоровье. Я всегда ходила на массаж, чтобы поддерживать себя в форме, поэтому мне эта тема была близка и нравилась. Я решила попробовать открыть именно массажную студию. Но открывать просто массажную студию мне не хотелось, хотелось продвигать интересную идею. Я знала, что есть незрячие массажисты, что это достаточно распространенное явление в некоторых странах, и меня удивляло, что у нас это не так..
Люди часто думают, что за таким бизнесом должна стоять какая-то личная история. Но для того, чтобы делать что-то хорошее, не обязательно иметь тяжелый личный опыт, достаточно просто благих намерений. Когда я открывала студию, я не думала, что это социальный бизнес, какая-то социальная миссия. Мне нравилась сама идея, концепция, но у меня не было в голове, что мой проект имеет важный социальный эффект.
— Тогда как вы видите сейчас — насколько «Шестое чувство» социальный, а насколько коммерческий проект?
— Изначально это задумывалось как абсолютно коммерческий проект, важно было сделать устойчивую модель, которая может быть самоокупаемой.
Сейчас уже, спустя время, я понимаю, что мы растем, есть какие-то задачи, которые уже сложно решать внутри. То есть проект уже не просто про то, что у нас работают незрячие и слабовидящие массажисты. А про то, что мне важно заниматься развитием, обучением. И, может быть, не только для массажистов, но в целом для профориентации незрячих и слабовидящих. Пока что я на этом сосредоточена.
— Что вы вкладываете в понятие «социальный бизнес»?
— Есть определение того, что такое социальное предпринимательство и каким критериям оно должно отвечать. На мой взгляд, для того, чтобы быть социальным бизнесом, нужно отвечать нескольким важным человеческим критериям. Наверное, вот это основное. Для меня важнее всего люди. Я люблю людей, очень их уважаю. Идея человекоцентричной организации бизнеса очень-очень близка. Для меня это все направлено на то, чтобы хоть чуть-чуть мир сделать лучше.
— Кто помогает осуществлению проекта — государство? Частные спонсоры?
— Когда я рассказываю, что занимаюсь этим бизнесом, люди часто начинают думать, что я получаю гранты и субсидии от государства. Но это не так. Сейчас государство и крупные фонды действительно делают очень много для поддержки и развития таких социальных проектов. Государство предоставляет прекрасные программы обучения, помогает где-то с продвижением товаров, услуг, помогает с контактами. Но если мы говорим про предпринимательство, то это, собственно, деятельность, направленная на извлечение прибыли, которую ты осуществляешь на свой страх и риск. Это нужно всегда учитывать. Это ваша идея и ваша ответственность. У меня такая позиция. И я открывала бизнес полностью полагаясь на собственные возможности.
— Как набиралась команда?
— Это было достаточно сложно. Когда открылась студия, работал один массажист — Алена, которая до сих пор со мной и помогает другим ребятам освоиться на работе. Со временем команда начала расти, мне очень помогла РООИ «Перспектива» — они стали направлять кандидатов. Позже присоединилось и ВОС, и медицинский колледж, который обучает ребят. И организации, которые занимаются профессиональными чемпионатами «Абилимпикс».
Плюс к нам обращаются сами ребята, потому что у них есть свое комьюнити, в котором у меня хорошая репутация. И ко мне идут на работу. Открывая новые салоны, я хочу привлечь еще как минимум 15 людей с ОВЗ.
— Какие требования у вас к кандидатам? Необходимо ли для этого уже иметь навыки массажиста, опыт?
— В медицинском колледже ребят обучают бесплатно базовым навыкам массажа. Потом выпускник может пойти доучиться, повысить свою квалификацию. Это нормально. Все мои массажисты постоянно этим занимаются. Это постоянный непрерывный процесс обучения кадров. На работу мы принимаем с хорошими социальными навыками и с хорошей профессиональной базой. Опыт может быть небольшим, и иногда оно ограничивается родственниками и коллегами по обучению. Но есть у нас и опытные массажисты. Например, у меня работает дважды чемпион России по массажу. Не среди людей с особенностями, а среди всех массажистов.
У нас и сейчас есть карьерные треки, но хотелось бы уже поставить это на более серьезный уровень. И моя задача делать так, чтобы не только у меня незрячие массажисты могли работать, а чтобы они могли легко найти работу на открытом рынке труда. Я об этом всегда говорю. Мы только «за», если действительно люди получили классные навыки, хороший опыт, и это очень здорово, если они находят себя где-то еще. И моя задача на будущее создать такую возможность, чтобы незрячие могли реализовать себя и быть востребованными. И еще — уменьшить стигматизацию людей с особенностями, которая все равно есть в обществе, как среди клиентов, так и среди работодателей. Среди работодателей особенно.
— Что еще необходимо для помощи слабовидящим людям?
— Есть жалость, а есть помощь. И очень важно отключать, наверное, жалость. Массажисты на самом деле очень обижаются, когда их приходят жалеть. Они говорят, мы точно такие же люди, у нас такая же нормальная жизнь, зачем нас жалеть? И для меня нет никакой разницы. Я точно так же с них требую показатели, бываю, наверное, жестким руководителем в каких-то местах. К сотрудникам есть определенные требования, как везде и как ко всем.
Я, кстати, категорически не беру на работу тех, которые живут в позиции жертвы и считают, что им все должны. Это, наверно, основной мой критерий при выборе людей.
Важно не жалеть, а относиться ровно так же, как и ко всем остальным. И тогда, мне кажется, это поможет людям интегрироваться.
— Почему для продвижения в регионы были выбраны именно Кемерово и Новокузнецк?
— Я давно смотрела в сторону развития проекта не только в Москве, но и в регионах. Но всегда пугал тот факт, что непонятно, как набирать там людей. Это, наверно, одно из самых проблемных мест в работе. А в Кузбассе организован проект «Видимые возможности» при поддержке фонда «Искусство, наука и спорт», Минтруда Кузбасса и корпорации «ВЭБ.РФ». Мы созвонились, и оказалось, что там есть много специалистов, которым сложно трудоустроиться. И мы поняли, что нужно открывать там студию, потому что они занимаются обучением людей с проблемами зрения, но дальше эти ребята не могут найти работу. А мой проект для них идеально подходит.
— Как вы видите перспективы проекта? Что планируется сделать в ближайшем будущем?
— В ближайшем будущем планируем открыть еще два салона. Очень бы хотелось еще открыть в нескольких регионах. И, соответственно, уже заниматься частью учебного центра для того, чтобы поддерживать мастеров в принципе в России. Мы открыты к предложениям. Самое главное, чтобы на местах были люди, которые хотят работать, или те, кто хочет таким бизнесом заниматься.