Эстрадные звезды российского ТВ, создавая концертные программы для показа в столице и последующей демонстрации на федеральных каналах, давно уже меряются не столько своими музыкальными достоинствами, сколько иерархическими и финансовыми достижениями.
Ключевой акцент делается на визуальную составляющую и VIP-партер. На сцене должно быть «богато», а в первых рядах зрительного зала — статусно и авторитетно. И герой вечера должен быть собой доволен. Как и его родители, присутствующие в зале и семейной фотохронике на экране.
Финальная «Игра» Николая Баскова обладала всеми перечисленными компонентами. Кремлевское шоу «натурального блондина» почтили вниманием столько высокопоставленных персон и медийных лиц, что одним их списком можно было бы заполнить весь этот материал: Сергей Степашин, Михаил Барщевский, Алла Пугачева, Иосиф Кобзон, Игорь Крутой, Филипп Киркоров, Николай Цискаридзе…
Вереница селебрити заняла свои места, после чего поднялся занавес и с собравшимися заговорила огромная маска, пообещавшая: «Сегодня я покажу вам, как отличить ложь от правды...».
Но, кажется, маска взяла на себя непосильное обязательство. Дальше всё утонуло в такой позолоте, сусальности, блестках и рафинаде, что разглядеть подлинное стало крайне сложно. Да и поклонники Баскова в этом, по-моему, не особо нуждались. Многих интересовало одно: «Сделал Коля Филю или нет»?
Возможно, отчасти их успокоила мизансцена в конце вечера, когда Филипп Бедросович преподнес Николаю огромный букет, а тот — в который уж раз в их многолетней «игре» — проникновенно объявил Киркорова королем российской эстрады.
Король, Примадонна, Императрица… Титульная эквилибристика, пропитавшая отечественный шоу-бизнес, крепко связала и басковскую «Игру». Юбиляр открыл шоу с выдвижного балкона в царственном золоченом одеянии с посохом в руке. И на протяжении всего концерта обыгрывал имперско-державную лексику и стилистику. Костюмы для шоу готовил, к слову, Валентин Юдашкин.
Артист представал то Цезарем, то принцем, то и вовсе полубогом. Поблагодарив «выдающихся бизнесменов, артистов, политиков, спортсменов», которые пришли на его выступление, пальнул в них розовым серпантином из декоративной царь-пушки. Дам, известных и не очень, выходивших спеть с ним в дуэте, тоже представлял патетично.
Софи Кальчевой достался титул богини Афродиты, Алине Август — обращение «моя Джульетта». Валерии — «моя незнакомка». Ирину Аллегрову, понятное дело, Николай назвал Императрицей. А Таисия Повалий подготовилась к монархической стезе заранее и появилась в образе то ли Нефертити, то ли Клеопатры. Исторический экскурс постановщика программы Алексея Сеченова дошел и до фараонов Древнего Египта.
Второе отделение Басков открыл выездом на колеснице в сопровождении «римских» когорт и возгласов: «Виват, император!». Дальше были гладиаторские бои и крики «Аве, Цезарь!». Над сценой проплывала лодка с четверкой воинов, говорящая маска принимала облик то «Незнакомки» Крамского, то Фриды Кало.
Атмосферу венецианского карнавала сменял пейзаж, составленный из решетки Люксембургского сада, античных статуй и купола иерусалимской мечети. Паузы между песнями заполнял танцевально-пластический дуэт, похожий на Арлекина и Мальвину. Постоянно использовались гигантские проекционные панели, перенасыщенные видеорядом, сквозная тематика коего улавливалась с трудом.
В общем, «Игра» смотрелась эклектичным замесом из технологий и художественных фантазий, где китч — уже не недостаток, а осознанный режиссерский ход. Фактически Николай к своим 40 годам выбрал стилистику новогодних елочных представлений. И публика осталась довольна: все три «Игры» прошли с аншлагом.
Но все-таки странно, что певец с крепкой вокальной школой и академическим бэкграундом столь последовательно упрощает свой репертуар и стремится занять нишу почти комиксного поп-героя. Он может быть совсем другим. И в «Игре», где артист до самой коды «искал себя», однажды в конце первого отделения Басков «выпал» из буффонадного образа и спел «Мгновения» Томазо Альбинони, а следом — знаменитую «Памяти Карузо» Лучио Даллы.
Вроде бы и не слишком оригинально. Данные темы эстрадными тенорами эксплуатируются нещадно. Но атмосфера в зале поменялась. Люди вслушались. А сам Николай как-то сразу добавил проникновенности и солидности — без всяких бутафорских корон.