На полях ПМЭФ-2025 «Известия» встретились с вице-президентом АО «Газпромбанк» Алексеем Федоровым, который рассказал о мерах поддержки научных центров и производств и поделился своим видением достижения Россией технологического лидерства.
— В последние годы развитие научно-технологического направления стало стратегически важной задачей. Что в области науки и технологий делает Газпромбанк?
— Наука и технологии стали одним из приоритетов нашего стратегического развития. Быстрый трансфер научных результатов из лаборатории в экономическую полезность — это и есть способ построения новых индустрий. Преимущество банка здесь — разнообразный опыт, который был получен за годы и десятилетия работы с различными предприятиями. Это и традиционная банковская экспертиза, связанная с инвестиционной деятельностью, и научно-технологическая, индустриально-отраслевая экспертиза, которая помогает собирать индустрии и формировать национальных чемпионов.
Сегодня мы видим большой запрос со стороны государства, чтобы в приоритетных направлениях формировались технологические цепочки. И наше еще одно важное преимущество — это возможность использовать разные инструменты поддержки для разных стадий развития проекта. Это и работа с научными центрами и университетами, и работа с крупными предприятиями. На всей этой цепочке мы знаем, как можем быть полезны.
— Как вы оцениваете потенциал современных научных разработок в России для создания прорывных решений и технологий?
— Наши ученые многого достигли в области математики, физики, биологии, химии и других направлений. И сейчас главная задача сделать так, чтобы эти научные достижения быстрее переходили на стадию какого-либо практического результата. То есть мы понимаем, что сама по себе задача добывать новые знания, безусловно, ценна, она дает нам представление о мире, в котором мы живем. Но, тем не менее, достижение науки крайне полезно для того, чтобы создавать технологии, приборы, устройства.
Есть приоритетные направления, они сформулированы в национальных проектах технологического лидерства. Это те сферы, в которых у России уже есть определенный и научный, и технологический потенциал. И наша задача — совместными усилиями науки, индустрии, бизнеса и государства сформировать вокруг них большую экономику и использовать достижения и технологические результаты для улучшения качества жизни людей.
— А насколько, на ваш взгляд, наука сегодня оторвана от реальной экономики? И каковы основные пути преодоления вот этого разрыва?
— Чтобы проанализировать этот процесс, мы используем традиционную для бизнеса концепцию воронки. То есть нам важно, сколько условно у нас генерируется научно-технологических проектов в наших центрах генерации знаний: это университеты, научные институты. Как они переходят с одной стадии технологической готовности на другую и как быстро это происходит. Сейчас есть сложности на всех этих этапах. Мы понимаем, что потенциал нашего научного сообщества может быть использован для того, чтобы генерировать гораздо больше технологических проектов. При этом скорость, с которой они развиваются, конечно, должна быть выше. И конверсия, то есть количество проектов, которые переходят на следующие стадии готовности, тоже должно расти.
Как это обеспечить? Мы выделяем три важных направления. Это, в первую очередь, коммуникация. Для того, чтобы избежать оторванности, очень важно обеспечить диалог. Так, чтобы ученые понимали, что востребовано индустрией, а индустрия понимала, к каким научным группам она может обратиться для того, чтобы быстрее достигнуть технологического результата. У меня самого опыт ученого, в первую очередь я могу сказать, что очень отличается работа в формате свободного поиска, свободного творчества, которая, безусловно, должна быть, от работы с конкретным заказчиком. Но наука должна уметь делать и то, и то. Это своеобразный навык, и коммуникация здесь очень важна.
Второе — это инфраструктура финансирования. Те фонды, которые есть, и государственные, и частные, должны покрывать все стадии готовности технологий, начиная с самых ранних, в которые обычно не хочется инвестировать в связи с высокими рисками, но, тем не менее, это делать необходимо, потому что пройдя эту высокорисковую стадию научных исследований, можно получить важный технологический результат. Конечно, это инфраструктура развития. Так, чтобы были точки приземления, центры кристаллизации, куда могут прийти стартап-компании, развиваться, ускоренно, акселерироваться, как говорят. Да, это технопарки, это особые экономические зоны, вот эта вся инфраструктура должна развиваться и дальше для того, чтобы мы приближались к решению задач технологического лидерства.
— Достаточно ли сейчас квалифицированных специалистов для этих прорывных решений, технологических проектов?
— Всегда в таких прорывных направлениях запрос обгоняет предложение. Мы знаем это на исторических примерах, когда строились новые индустрии — атомная отрасль, космическая отрасль. Конечно, на самом раннем этапе специалистов может не хватать. Мы, как страна, уже имеем опыт, как справляться с этим вызовом — это создание новых институтов, университетов, научных центров, создание и открытие новых факультетов. Это то, что должно быть сделано для того, чтобы обеспечить новую отрасль кадрами. Пожалуй, другого какого-то пути здесь нет.
Сейчас появились ряд очень ярких направлений, я могу сказать это по своей области, по квантовым технологиям, которые очень активно привлекают молодежь. И может быть те люди, которые выбрали бы какую-то другую профессию сейчас в связи с тем, что много делается для популяризации науки, для формирования облика технологического лидерства, они выбирают именно научную стезю. И этот опыт можно масштабировать на все те приоритетные направления, которые есть у нас в технологическом аспекте. Это и биотехнологии, и новые материалы, и химия, и многие другие проекты. Популяризация того, что можно сыграть важную историческую роль, которая для амбициозных молодых людей очень важна, это и есть способ приблизить нас к решению задач наших отраслей промышленности.
— А как можно популяризировать именно работу ученого, чтобы молодежь стремилась быть не блогером, а идти в науку, быть ученым?
— Да, вы знаете, есть много замечательных исторических примеров. Вот с развитием физики очень тесно связан фильм «Девять дней одного года», который привлек большое внимание общественности к тому, как устроена наука и, наверное, сыграл свою роль в том, что многие молодые люди того времени выбирали физику в качестве научной стези. Все-таки вокруг профессии, скажем, физика — мне это наиболее близко, поскольку я занимаюсь квантовой физикой — определенный флер романтизма был, что можно прийти, поучаствовать в огромном проекте, что физика дошла до глубин понимания материи, что можно управлять отдельными атомами, решать сложнейшие задачи. И это один способ популяризации.
Сегодня в эпоху широкого инструментария коммуникации, конечно, можно использовать и другие методы. Один из подходов — это наша научная премия, премия в области будущих технологий. Она призвана показать, что те исследования, которые проводятся, уже сейчас важны, и мы должны их как общество отмечать для того, чтобы вдохновить человека в дальнейшем их развивать, то есть вовремя поощрить то достижение, которое действительно может поменять мир, в котором мы живем. И в этом году у нас будет проводиться третий сезон премии «Вызов». Два уже показали несколько героев нашего времени из научного сообщества. Я думаю, что их примеры, личные примеры тоже могут вдохновить молодых ребят становиться учеными, инженерами, технологическими предпринимателями.
— Какие знания и компетенции в сфере технологий, на ваш взгляд, будут востребованы в ближайшие 5-10 лет, с учетом того, что многие функции на себя уже берет искусственный интеллект?
— Ученому точно может помочь искусственный интеллект. Я сам его использую в работе. Есть несколько языковых моделей, например, которые прекрасно структурируют информацию, и это полезно для меня, например, в качестве какой-то самопроверки. То есть если я про что-то размышляю, я пытаюсь как-то структурировать эту информацию, на всякий случай спрашиваю небольшую лингвистическую модель, сравниваю результат и понимаю, полностью ли покрыто то, что я хотел рассказать, есть ли структурирование, есть ли какие-то интересные элементы.
Иногда, конечно, какую-то интересную информацию можно найти. В передовых научных областях, я думаю, что человек играет ключевую роль. Вы знаете, я скажу, может быть, не технологическую вещь, но, с моей точки зрения, очень важную. У человека есть любопытство, которого у искусственного интеллекта пока нет. Это любопытство приводило нас к открытию фундаментальных физических законов, которые потом помогали нам поменять наш мир технологически. В какой-то момент во время лабораторного эксперимента отклонилась стрелка компаса, когда была включена электрическая цепь. Это стало вестником того, что электричество и магнетизм взаимосвязаны, потом была построена теория электромагнитного взаимодействия, а потом электрификация полностью поменяла и промышленность, и общество, и мир, в котором мы живем. Вот такие вещи, которые подмечает любопытный ум человека, во многом могут очень сильно повлиять на наш мир. Я думаю, что это наше большое конкурентное преимущество.
Если говорить о работе в технологиях, то я бы сказал, что сейчас важно сочетание различных элементов, которые достигаются за счет правильно подобранной команды. Мы живем в мире, в котором для того, чтобы что-то произвести, нужна очень глубокая специализация. Нужно быть действительно специалистом в том, что ты делаешь. Поэтому тяжело ожидать от ученого, что ученый будет и предпринимателем, и юристом, и руководителем. Наверное, правильно создать для него условия, при которых он может наиболее ярко раскрыть свой потенциал именно как исследователь. Но чтобы его достижения были полезны экономике и обществу, вокруг него должны быть люди, технологические предприниматели, команда, конечно, которые могли бы усиливать его в других направлениях. Поэтому метанавык, который необходим, это умение эффективно строить команды, работать в них и взаимодействовать.
— Каким образом крупные финансовые институты и банки участвуют в поддержке образовательных инициатив в сфере науки и технологий?
— У нас очень широкий спектр взаимодействия с образовательными организациями. Мы работаем на поддержку тех кафедр, которые готовят для нас специалистов. Это важная роль университетов. И мы понимаем, что есть важные для государства отрасли промышленности. И там мы тоже готовы поддерживать в различных форматах образовательные программы. Мы, собственно, это делаем с рядом наших партнеров. Также, конечно, важная роль университета — это генерация знаний. Важно, чтобы была эффективная модель взаимодействия бизнеса и университетов, когда университеты могут помогать быстро решать те технологические задачи, которые возникают перед индустриальными направлениями. А вот где, как мне кажется, есть важная точка приложения совместных усилий, это технологическое предпринимательство. Нам важно, чтобы вокруг университетов возникали компании, которые производят технологии. Это формирует вокруг университета экосистему, в которой университет — очень активный участник, он создает компании, люди из университета создают компании, становятся основателями, тем самым продвигают через такой инструмент развитие технологии.
Эти компании могут быть интересным индустриальным партнером и для инвестиций, и для развития. И вот навыки технологического предпринимательства — это та точка роста, которая при приложении определенного фокуса внимания может получить очень большой эффект. И мы сейчас активно взаимодействуем с Министерством науки и высшего образования, чтобы инструменты поддержки ребят, которые хотят стать технологическими предпринимателями, тоже росли.
— А какие форматы этой поддержки наиболее сейчас востребованы и актуальны?
— Мы работаем с очень широким спектром форматов. Это поддержка конкретных университетов, научных групп в них через исследования, которые мы можем поддерживать, это софинансирование грантов, это инвестиции в компании, которые такие коллективы создают. В зависимости от стадии и специфики, это могут быть разные инструменты, здесь важно их правильно и энергично использовать, потому что если компания на очень ранней стадии, возможно, ей все еще рано задумываться об инвестициях и, возможно, более правильно в формате научной лаборатории в университете до конца проверить все научные гипотезы. Для этого больше подходят форматы заказных исследований или софинансирования грантов. Когда компания уже «созревает», конечно, ей необходимо думать про увеличение инвестиций. И здесь, опять же, банк имеет очень широкий опыт работы с различными фондами, которые могут поддерживать разные технологические проекты.