Последние допросы пленных представителей ВСУ подтверждают: больше всего сейчас неприятель опасается наших ударных беспилотников. Люди, которые ими управляют, достигли такого уровня мастерства, что практически ни одна вражеская цель не может уйти от российских коптеров. С одним из таких дроноводов, переехавшим в Россию из Турции, пообщался корреспондент «Известий». Недавно благодаря его действиям была уничтожена крупная группа пехоты противника.
Заграничный герой
Глядя на улыбчивого, молодо выглядящего парня, сначала подумалось, что он представитель одной из народностей Северного Кавказа. На русском языке говорит не без акцента, но весьма уверенно. Но тут он удивил.
— Мой позывной — Турок. Я родился и вырос в Турции. В 2017 году приехал в Россию и поступил в один из вузов в городе Твери. Окончил его с отличием. После этого остался жить и работать в России. Нашел неплохую работу. Встретил девушку, на которой спустя некоторое время женился. У нас родилась дочь, — начал разговор мой собеседник.
По его словам, так они жили обычной, нормальной семейной жизнью до 2022 года. А потом началась специальная военная операция. На ней оказался он не сразу. Решение давалось нелегко. Только в декабре 2023 года он отправился в зону боевых действий.
— Честно говоря, сам себя не один раз спрашивал: почему ты пошел воевать? Знаете, когда-то воевал мой дед. Параллельно наблюдал за современной молодежью, своими ровесниками, пришел к выводу, что и сам могу это сделать — пойти воевать за страну, которая мне очень многое дала. Кроме того, оценил размеры материальной, социальной поддержки участников спецоперации. На мой взгляд, вполне достойные меры помощи от государства. Естественно, советовался с женой, родителями, которые живут в Турции. Они поняли мой выбор и в итоге поддержали его. Поэтому на СВО ушел добровольцем и подписал контракт. Кстати, на тот момент российского гражданства не имел, — вспоминает он.
Страх, по признанию молодого человека, конечно, был. Прежде всего он опасался неизвестного.
— Не до конца понимал, с чем придется столкнуться. Но мне, можно сказать, повезло: попал в хороший коллектив. И этот страх довольно быстро испарился, — замечает Турок.
Боевая работа
В разведроте 70-го полка 42-й мотострелковой дивизии группировки войск «Днепр» его приняли достойно.
— Командиры сразу спросили, хочу ли получить российское гражданство. Я ответил, что, безусловно, это надо сделать. Процесс оформления был запущен быстро. И через два месяца я получил российский паспорт, — рассказывает разведчик.
Первые чувства, эмоции, ощущения были непередаваемые.
— Могу сравнить с тем, когда пошел в первый класс. Повторю: коллектив у нас огонь. И это очень важно для процесса адаптации. Всякое у нас бывает, конечно. Можем и поспорить, где-то на повышенных тонах порой. Но палку никто не перегибает. Коллектив сплоченный, — подчеркивает военнослужащий.
За полтора года боев ситуации случались разные. Пришлось ему пережить и ранение.
— За это в общем-то и получил свою боевую награду — медаль Суворова. Выполняя обязанности оператора разведывательного дрона, попал под огонь противника. В результате получил осколочное ранение в ногу, — уточняет Турок.
Он обращает внимание, что обучение своей военной специальности пришлось пройти не где-то в учебном центре, на полигоне, а прямо здесь, в боевой атмосфере.
— Месяца полтора назад проводил разведку нескольких лесополос в районе Малой Токмачки. Вижу движение личного состава противника. Оперативно передал данные командованию. Было видно, что те, кого я заметил, были неплохо экипированы. Увидел, что есть среди них офицеры. Значит, цель стоящая, и на нее особое внимание. Все необходимые данные получил наш ударный FPV-расчет, который моментально нанес удар по квадрату. Как правило, с момента обнаружения цели до ее поражения проходит пять-максимум семь минут. Мне было хорошо видно, что враг был уничтожен. Наша рота славится тем, что работает быстро и качественно, — отмечает боец.
Оказалось, что для разведчиков-дроноводов самые главные цели — это, так сказать, коллеги с той стороны — операторы украинских дронов.
— Аналогично и мы для них в приоритете. На мой взгляд, маскируются они плохо. Как-то халатно к этому относятся. Поэтому вычислить их несложно. Даже если это густая лесопосадка, то у них торчат антенны из нее. Есть и другие характерные признаки, которые их демаскируют. Не знаю, почему они так относятся к этому. Может, надеются на то, что повезет. Но в большинстве случаев не везет. И даже это их ничему не учит. За последние два месяца, например, поразили большое количество их блиндажей, точек управления БПЛА, немалое количество разнообразной техники. Мы же в свою очередь делу маскировки посвящаем очень много времени. Очевидно же, что от этого зависит жизнь, — отмечает дроновод.
СВО как школа жизни
По его словам, с семьей он общается практически каждый день.
— Слава Богу, связь позволяет это делать, да и в отпуск езжу регулярно, — поясняет собеседник.
Его друзья в Турции, замечает он, разделились на два лагеря.
— На тех, кто поддержал, и на тех, кто отнесся негативно. Но поддержавших больше. Они мне помогают. Присылают сюда гуманитарные грузы. Спасибо им за это. Я вам скажу так: в Турции очень много простых граждан, которые с любовью относятся к России. Например, в Анталии, где я жил, очень серьезно поддерживают россиян и более того, гордятся этим. К таким людям, безусловно, относятся и мои родители, — подчеркивает военнослужащий.
— На мой взгляд, если в жизни мужчины есть какие-то проблемы, напряги, переживания, то отправившись на СВО, он забудет о своих трудностях очень быстро. Здесь ты перезагружаешься полностью. Появится возможность многое переосмыслить и, вероятно, найти правильные пути решения своих проблем. Говоря лично о себе, например, признаюсь, что раньше случались какие-то необдуманные поступки, глупости делал. Сейчас мозги мои совсем иначе работают. Как говорится, встали на место. Для меня СВО — это школа жизни. Место, где настоящие люди, настоящие друзья и отношения, которые всегда на поверхности, — эмоционально отмечает Турок.
В заключение разговора он признается, что сумел убедить и нескольких из своих турецких друзей последовать его примеру.
— Два моих друга тоже сейчас находятся на спецоперации, только воюют на других направлениях. Связь с ними держу. У нас есть даже небольшая турецкая диаспора тут, — заключает он.