Хрестоматийные строки знаменитой «Песенки фронтового шофера» — «Мы вели машины, объезжая мины», сегодня можно смело дополнить словами — «обгоняя дроны». Водитель в зоне СВО — профессия крайне ответственная и часто незаслуженно обделенная вниманием: в его руках при любых условиях доставка на позиции боекомплекта, продуктов, ротация, вывоз раненых. Тысячи шоферов ежедневно совершают свои безымянные подвиги, играя наперегонки со смертью. Герои нашей публикации — добровольцы, начинавшие как обычные пехотинцы-стрелки, пересевшие за баранку. Один — Жора — воюет на курском направлении. Другой — Авось — на донецком. На счету обоих — не одна спасенная человеческая жизнь.
Ночной рывок
Ефрейтор Георгий Аветисян служит в 150-м полку, что вместе с другими подразделениями завершает разгром врага в курском приграничье. Родом он из Краснодарского края, трое детей, дома имел питомник — выращивали с женой розы, плодовые и хвойные деревья. В сентябре 2022-го, глядя с беспокойством на происходящее в зоне СВО, решил: «А может, и я чем пригожусь?» Озвучил мысль супруге, та только улыбнулась, подумала — шутка. На следующее утро Аветисян подписывал в военкомате контракт.
Начинал с херсонщины, где получил ранение. После перебросили под Запорожье.
— Там стояли год, не двигаясь, — вспоминает Жора. — В районе Работино как-то пришлось эвакуировать раненых. Смежники попали под обстрел, выжили двое. Командир поставил нам задачу — надо вытаскивать, кто пойдет? Вызвался старший моей группы — Пума. За ним еще двое. И я, мы все жили в одном блиндаже, в стороне же не останешься. Отправились туда в ночь.
Идти нужно было 2 км по «открытке». Запаслись антидроновыми плащами, сбивались в кучу и накрывались, когда над головой зависал коптер. Нашли раненых без труда: один, лейтенант, мог передвигаться, второй, полковник, был тяжелый. Положили его на волокушу и потащили, держа маскировочные накидки наготове. Путь обратно занял четыре часа. Несколько раз попадали под прицельный обстрел минометов, снаряды шлепались рядом в 15–30 м. Но обошлось без новых «трехсотых». После командир сообщил — оба офицера остались живы, состояние их стабильное. Группе добровольцев обещали награды за эту рискованную, самоотверженную операцию. Но где-то затерялись документы, не дождались.
Один день
На машину Георгий пересел при формировании 150-го полка, как раз накануне переброски в Курск. Нужен был опытный водитель, а главное — закаленный боец. Жора подошел по всем параметрам. «Будешь возить комбата, — объявили ему. — Отвечаешь за него головой!»
Фронтовые будни, по словам Георгия, лучше всего характеризует один день.
Мы брали село Александровка, — рассказывает он. — Стоял сентябрь. Бои шли тяжелые. По рации комполка Багдад мне передал: «Поедешь в Коренево, найдешь там штаб, внутри скажешь кодовое слово. Получишь то, что дадут. И пулей к нам!» Я прыгнул в машину, доехал до въезда в поселок. Слышу — дрон жужжит. И парни из посадки мне машут: «Глуши мотор! И беги сюда в укрытие. У нас тут днем не ездят». Загнал машину под деревья, переждал опасность. И бегом до штаба. Там мне выдали 10 реактивных штурмовых гранат (РШГ). Вернулся, а над лесополкой снова дрон со снарядом барражирует. Ребята говорят: «Как только скинет — садись и гони!» Так и сделал.
По пути Жора столкнулся с очередным БПЛА с подвешенной миной — тот устроил за ним погоню.
— Странные чувства, — вспоминает эпизод боец. — Как будто глаза на затылке вырастают. Мне удалось вывернуть в сторону перед самым сбросом. Снаряд ударил рядом. Стекла, капот побило. Но машина осталась на ходу. Первая мысль была: «Ого, я живой…»
На подъезде к точке, сквозь шум разрывов, комбат по связи передал ему: «Жора, сюда не едь! Как принял?» — А я рядом уже. Везу БК, — говорит Георгий. — Не ответил. Влетел в посадку, где наши. Выкинул эршэгэшки. Вижу — ребята тянут раненого. Комполка на меня кричит: «Был приказ не ехать! Почему ты здесь? Ладно, потом разберемся. А сейчас хватай «трехсотого» и в Льгов. Любой ценой доставить живым!»
Раненым оказался солдат Али из Дагестана. Всю дорогу тот просил воды, но водитель приговаривал: «Нельзя тебе. Потерпи, скоро уже!», выжимая из машины всё, что можно. Али он доставил в больницу в сознании. Там же врачи приняли решение экстренно эвакуировать его в Курск. Пациента (отца троих детей) удалось спасти. «Хорошо, что не выполнил приказ, — сказал после Жоре комполка. — Но приказы нужно выполнять».
На высоте Дерзкой
Алексей, позывной Авось, с Урала. В мирной жизни занимался грузоперевозками. На Донбасс приехал весной 2015-го, и с тех пор здесь. «Тащило сюда как за шиворот» — объясняет он. На месте устроился в одно из подразделений. Через неделю попал на позиции на севере Донецка. Задача стояла — отражать атаки врага.
— Бои, конечно, отличались от нынешних, — говорит он. — Вооружения с обеих сторон немного. Дроны почти отсутствовали. Противостояние было не очень активное.
Всё изменилось, когда его спустя три года перекинули в составе 9-го полка на юг — в район Саханки. Восемь месяцев с товарищами ему пришлось оборонять высоту Дерзкую. В полуокружении. На пятачке, до которого под огнем нужно было добираться 4 км. В единственном блиндажике в один накат. И под непрерывными обстрелами. До позиций врага было 40–100 м, перекрикивались каждый день. Из всех бойцов, оборонявших высоту, целым тогда остался только Авось. В один из дней двое ребят получили ранения: одному оторвало руку, другому разворотило бок. Третий — ближайший друг Алексея — Анапа, погиб на его глазах.
— Езжу сейчас периодически мимо, рядом уже трассу новую построили, — рассказывает мой собеседник. — Очень хочу подняться туда, почтить память…
В нужное время
С 2022-го года Авось служит в одном из добровольческих отрядов — водителем. Начинал с ДНР, потом был Изюм, Шервудский лес, Кременная в ЛНР, снова Донецк. Там же, в Шервуде, вспоминает, его как-то спас окопчик времен Великой Отечественной — поросший травой, неглубокий уже, но его аккурат хватило, чтобы залечь на дно при кассетном обстреле и остаться невредимым.
На том направлении в очередной раз убедился, что чуйка в военных условиях — не пустое слово, нужно слушать себя и верить себе.
— Мы приехали на позиции. Комбат разговаривал с бойцами. А на меня тревожность вдруг напала: «Надо срочно уезжать!», очень не по себе, — делится Алексей. — И тут — ляп, мина, между нами. Спас нас только подвал в гараже, куда успели спуститься. А так — разбили всё. И машину мою в том числе…
Не раз Авосю приходилось вывозить раненых, оказывался, что называется, в нужное время в нужном месте. Раз попали с комбатом в эпицентр обстрела «Градами», на их глазах рядом с солдатиком ударила ракета. Он затрясся, как в падучей, получив сильнейшую контузию. Подхватили тут же и добросили до медиков. В другой раз в селе Еремовка девочка, завидев их машину, бросилась на дорогу: «Там мама на огороде на мину наступила. Помогите!» (дочку тоже зацепило, нога были в крови). Погрузили и немедленно доставили в больницу в Изюме. В следующий раз поехали с командиром проверить позиции минометчиков, а там, в леске, наши разведчики: «Выручайте, братки, нужно вывезти раненых, тяжелые. Лежат уже белые все». Подхватили, помчали.
— Молодые совсем парни — 19–20 лет, — вспоминает Авось. — У одного колено вынесло, второму стопу оторвало. Один другого всё время тормошил: «Не спи! Скоро доедем. Всё хорошо будет», — хотя сам плох был. Доставили их в госпиталь. Потом я командира-разведчика несколько раз встречал, он каждый раз говорил — «Спасибо».
В настоящее время Авось продолжает колесить дорогами Донбасса. Выполняя многочисленные рабочие задачи и оказываясь там, где часто ждут именно его — человека за рулем, который, несмотря на бомбежки, мины и коптеры, вытащит, доставит, поможет.