Глядя на Станислава Черчесова, совершенно не скажешь, что это тренер, совсем недавно потерявший работу. Наш разговор продлился полтора часа — и ни разу за это время не возникло ощущения, что беседуем с подавленным человеком. Оптимизм, уверенность в себе и фирменные шутки (куда без них?) — всё при нем.
Расхождения с федерацией
— Недавно вы в телеэфире произнесли такую фразу: «Пока перед вами главный тренер сборной Казахстана». Сейчас что-то изменилось? Что с юридической стороной вопроса?
— В четверг (30 января. — Ред.) получил уведомление от Казахстанской федерации футбола о том, что контракт будет расторгнут. В одностороннем порядке, по инициативе КФФ. Теперь жду, как говорится, расшифровку.
— И на каких условиях расходитесь с федерацией?
— На тех, что прописаны в договоре. Их знают только федерация, я и мой тренерский штаб. Мы никогда не создаем проблем. Соглашение есть соглашение, оно будет выполнено, пожмем друг другу руки и разойдемся.
— В начале января вы летали в Казахстан, познакомились с новым президентом КФФ Маратом Омаровым, обсудили планы. Вы изложили свое видение подготовки к стартующему в марте отборочному турниру ЧМ-2026. Насколько после этого ситуация с увольнением стала неожиданной?
— Знаете, наш тренерский штаб взял два титула в Польше — и сам ушел. В Венгрии три выиграл — ушел. Здесь 0:15 было и одно очко в шести матчах — в такой ситуации всего можно ожидать. Другое дело, что на встрече с Омаровым, чтобы тому не было некомфортно, сразу поинтересовался: сотрудничаем или есть какие-то вопросы?
— И что же услышали в ответ?
— Конкретного в тот день — ничего. Кстати, в этот раз попросил, чтобы программу нашей подготовки сверстали как можно более подробно, буквально до минуты чтобы всё расписали, дабы у нового руководителя всё это на столе лежало и он не задумывался с ходу о том, с чем впервые сталкивался.
Обсудили то, что было, и то, что будет, — состав группы уже знали. Естественно, говорили о той работе, что мы провели. Все понимают, каков итог выступления в Лиге наций, это на поверхности, но никто не видит, что происходило внутри. А мы должны были подойти к марту с новыми идеями, которые обкатали в Лиге наций. Грубо говоря, заложили определенный фундамент, но построить не удалось — не успели. Повторю: то, что планировали в игровом плане в Лиге наций, можно сказать, осуществили. Перешли на схему с четырьмя защитниками, много молодежи ввели — чтобы в конце марта в стартовой встрече квалификации ЧМ с Уэльсом ребята не с нуля начинали. Можете себе представить: в ЛН выпускали бы ветеранов, кто-то из них к весне закончил бы — и перед Уэльсом и Лихтенштейном, первыми ответственными играми цикла, мы не знали бы, с чего начать.
С предыдущим главой КФФ Адилетом Барменкуловым всё это обговаривали, он знал наш план и понимал, что и как делаем. Поэтому всё вообще спокойно было. Понятно, что никого 0:15 не устраивает, его и меня в том числе. Другое дело, что в группе с Австрией, Словенией и Норвегией довольно легкомысленно, сказал бы, рассчитывать на топ-результаты. Мы же вместе с Адилетом Назарбаевичем ездили прошлым летом на чемпионат Европы, видели вживую австрийцев, словенцев и понимали, с кем предстоит соперничать в ЛН, могли сравнить их с нами. Значит, выступление в Лиге наций надо было посвятить другим вещам, чтобы с новой, посвежевшей, что ли, командой начать отборочную кампанию чемпионата мира.
Мы эту работу уже не можем продолжить, но, надеемся, то, что заложено, в какой-то степени поможет новому тренеру как минимум на одну ошибку меньше совершить, нежели бы он пришел и с нуля стал перестраиваться на четырех защитников, омолаживать состав и всё такое.
Кстати, еще пара недель — и не исключено, что пришлось бы самому задуматься о будущем. Свой штаб о таком варианте развития событий предупреждал.
— То есть?
— Сейчас объясню. Всегда говорю, что любому руководителю, занявшему пост недавно, нужно дать время на создание системности и на то, чтобы понять, с кем идти дальше. А в моем случае определенность пока не наступила: совсем недавно, уже при новом президенте, в федерацию пришли и спустя месяц покинули управляющий директор Кайсар Бекенов и руководитель спортивного департамента Гани Кайназаров, с которым обговаривал множество разных оргмоментов. Под вопросом будущее Ерлана Жамантаева в качестве президента местной лиги, как и самой структуры — не исключено, что организацией чемпионата КФФ займется сама.
Обычный человек задается вопросом — нравится ему кто-то или не нравится. Бизнесмен всегда смотрит с точки зрения своего дела — выгодно что-то для него или не выгодно. А тренер должен руководствоваться тем, способен ли он решить задачу в тех или иных условиях. И я мог принять определенное решение в ситуации, когда, образно говоря, все мосты нужно наводить заново.
В нашем последнем разговоре пожелал Омарову, чтобы всё сложилось так, как он для себя планирует, — удачи на всех направлениях.
— Если смотреть со стороны, не зная деталей, то, судя по стремительности появления новостей о назначении нового главного тренера сборной Казахстана — Али Алиева из «Кызылжара», который пока получил приставку «и.о.», ваш уход готовился заранее. Не возникало ли у вас по каким-то признакам, штрихам, моментам разговора с Омаровым ощущения, что всё уже близко?
— На такое внимания никогда не обращал, где бы ни трудился, ничего ни за кого из руководителей не додумывал. Вот что точно могу сказать: когда работаю, то никакие другие предложения не рассматриваю, ни с кем не разговариваю. А если разговариваю, то мое начальство об этом знает. Всё остальное меня не касается.
— После сообщения на официальном сайте КФФ о вашем уходе с Омаровым общались?
— Да, говорили по телефону. Но как человека и функционера оценить его не могу, потому что с ним не работал, голословно что-то утверждать — не мое.
Предложение с Ближнего Востока
— С кем-то из футболистов сборной Казахстана в последние дни общались?
— Да, звонили капитан Асхат Тагыберген, Бахтиер Зайнутдинов, Нуралы Алип, Аслан Дарабаев, Станислав Покотилов... Спокойно говорили — кстати, об уходе — пять секунд, всё остальное время — о будущем. Мы же до этого что-то обсуждали, и ничего не поменялось. Где бы мы ни работали, всегда остаемся на контакте с игроками. Например, до сих пор поддерживаем связь с ребятами из «Легии» и «Ференцвароша» нашего образца.
— Кстати, а с Маркиньосом когда последний раз говорили?
— В Будапеште. Перед переездом в «Спартак» он со мной не советовался. Но парень знает, как он здесь оказался: мы его взяли из болгарского «Ботева», где он выступал в аренде от «Атлетику Минейру», и сделали всё возможное, чтобы бразилец раскрылся. Рад, что в Москве Маркиньос регулярно выходит на поле.
— Многие тренеры после увольнений выглядят расстроенными, кто-то вообще в депрессию впадает. По вам такого не скажешь.
— А я вам задам вопрос: почему должен расстраиваться?
— Все-таки работа потеряна.
— Ну я же не предпринимал шаги, чтобы уйти. Вот если бы сам сборную Казахстана покинул, пройдя хотя бы полпути, себя корил бы. А если мне не дали довести работу до того момента, что я себе представлял, то почему меня должно расстраивать решение других людей?
Как можно ответить за то, за что нельзя ответить? Имею в виду главную цель — отбор на ЧМ-2026. Вот те 0:15 — мои. Вспоминайте на здоровье, СМИ надо же о чем-то писать. Только наш тренерский штаб делал всё возможное, чтобы эти 0:15 превратить в совершенно другие цифры — спустя время, конечно.
— Андрей Канчельскис, с которым вы в свое время немало поиграли в нашей сборной, высказал мнение, что Черчесову сейчас нужна пауза в карьере.
— Ну Андрей-то опытный руководитель, много кого тренировал на постсоветском пространстве — человек знает, что говорит.
— А если серьезно — планируете какой-то отдых? И вообще каким видите свое будущее?
— Буквально две-три недели назад ко мне обращались с Ближнего Востока, клуб, претендующий у себя в стране на чемпионство. Но я тогда находился на контракте с КФФ. Посмотрим... Честно говоря, не хочу, чтобы мне на второй день кто-то с предложением набирал.
— Почему?
— Потому что не исключен такой звонок, что ты не можешь отказаться. Так тоже бывает. Плюс клуб и сборная и в этом смысле разные вещи. В первом случае ты не способен моментально переключиться от каждодневной работы на новую, мыслями еще в том коллективе. А вот во втором — ты в процессе все-таки не сутки за сутками из-за специфики международного календаря.
— Другие звонки с вариантами трудоустройства уже поступали?
— Да. Тоже пока не из России. Предлагали войти в совет директоров одного клуба, помочь со спортивным направлением. То есть по линии менеджмента, а не тренерской. Поблагодарил, но ответил, что еще не готов менять род деятельности. Причем звонок раздался еще до официального объявления на сайте КФФ — видимо, люди что-то знали заранее…
Общение с Романцевым, советы молодым
— О своем периоде в «Спартаке» вы в одном интервью говорили, что тогда красно-белых возглавлял еще не тренер Черчесов.
— Я же должен правильно оценивать. Что мне, самому себе врать? Если это делал бы, так до сих пор и оставался бы не тренером. Опыт — великая вещь. И не будь у меня, скажем, к моменту прихода в «Легию» прецедента борьбы за титул со «Спартаком» (пусть неудачной), то и в Польше чемпионом не стал бы, и в Венгрии. Но только лишь наличие опыта не работает — его нужно правильно применять.
— Олег Романцев выражал вам в последние дни поддержку?
— С Олегом Ивановичем последний пока раз общался 4 января — поздравлял его с днем рождения. Он сам выдающийся тренер и понимает, что не стоит трогать коллегу на следующий день после ухода откуда-то. Пройдет время — созвонимся и обстоятельно обо всем поговорим.
— Понятно, что многое зависит от предложений, но вы сами какой видите по срокам паузу в работе?
— Вообще никакой не вижу. Но это как с чайником — смотришь на него, смотришь, думаешь, ну когда ты закипишь уже? А потом отвернулся — и он сразу выключился. Самая долгая пауза в моей карьере — год и семь месяцев, как раз между «Спартаком» и «Жемчужиной». И откуда, по сути, начинал? С Первой лиги — а дальше шло по нарастающей.
— А какая отставка стала самой обидной? Когда вы чувствовали — черт, ну не по делу же?
— Уходы разными бывают. «Спартак» меня выкупил у «Тироля», «Динамо» — у «Амкара», с «Легией» контракт закончился, и не стал продлевать. В Венгрии — своя история, в сборных России и Казахстана — свои. Но вообще если тренер хотя бы раз не уволен, то он еще не тренер (улыбается). Когда убирают кого-то из молодых коллег — звоню с поздравлениями, мол, вот теперь ты настоящий тренер. Иногда такие вещи тебя тоже развивают и злят в хорошем смысле, на результат нацеливают.
— У вас большой опыт и в сборных, и в клубах. Что на данный момент предпочтительнее?
— То, какие задачи будут ставиться передо мной и штабом, — вот что главное. Но везде требуется какое-то время. Пример. Спросите любого специалиста — иногда двух месяцев зимних сборов и десятка контрольных матчей мало, чтобы начало что-то получаться. А когда после двух тренировок нужно побеждать Норвегию или Австрию... Как это сделать, ни на одних тренерских курсах не объяснят — только на своей шкуре можно понять.
— Приоритетное направление — Россия или заграница?
— Хотелось бы работать в своей стране или по крайней мере там, где говорят на русском.
— Вы сказали, что пока не готовы к роли, условно, члена совета директоров клуба. А если бы — чисто теоретически — предложили войти в исполком РФС или возглавить РПЛ? Как вам такой род деятельности?
— Даже не думал о таком. Потому что это не футбол — это организация футбола, выработка его стратегии. Ты должен свои знания и умения оценивать правильно. Не готовился к такому. Когда ежедневно приходил в офис РФС, будучи главным тренером сборной России, то видел, что это совершенно другая работа. Хотя постоянное общение с Александром Дюковым, Виталием Мутко, Никитой Симоняном, Сергеем Прядкиным — как и с Леонидом Федуном и Борисом Ротенбергом — многое дало.
— Кстати, с Виталием Леонтьевичем давно последний раз говорили?
— Всегда поздравляю своих бывших руководителей с праздниками, днями рождения. Это относится ко всем, кого перечислил в предыдущем ответе.