«Если бы судно шло правее или левее, меня бы не заметили»

Отправляясь с мыса Перовского на Шантарские острова, Михаил Пичугин поставил свой катамаран на учет и направил пограничникам письма, где указал цели и сроки поездки. Об этом выживший после двухмесячного дрейфа в Охотском море мужчина, который всё еще находится в больнице, рассказал в интервью «Известиям». Брат и племянник Пичугина, ушедшие с ним в плавание, в этом путешествии погибли, не дождавшись помощи. У группы не было с собой спутниковой связи, а все телефоны разрядились спустя неделю. Но находившиеся в лодке регулярно видели вертолеты, которые пролетали над ними, и торговые суда. Подробности трагического дрейфа — в эксклюзивном материале «Известий».

«Всё оторвалось, и нас потащило в сторону моря»

— Михаил, что помогло вам выжить в открытом море?

— Я спасся из желания жить и с Божьей помощью. Представляете: шторм, ночь — и на меня выходит корабль. Если бы судно шло немного правее или левее, меня бы не заметили.

Я собирал дождевую воду и пил ее. В лодке был брезент, я его натягивал, на нем собиралась дождевая вода, и я собирал ее в термос.

— Как было выстроено ваше путешествие?

— Нам сначала надо было забрать племянника с материка. У брата сын туда приехал с друзьями. И потом мы вместе должны были дальше путешествовать.

Сергей Пичугин с сыном прилетели 4 августа 2024 года из Улан-Удэ в Южно-Сахалинск. Там их встретил Михаил Пичугин, брат Сергея.

В тот же день все трое на автомобиле поехали в село Москальво — это населенный пункт и порт в северо-западной части острова Сахалин на берегу Сахалинского залива Охотского моря. Там группа оставила автомобиль и на надувном моторном катамаране «Байкат 470» направились через залив в район мыса Перовского Николаевского района Хабаровского края.

5 августа группа отплыла в район Шантарских островов. Плавание благополучно продолжалось до 8 августа.

9 августа Пичугины отправились с мыса Перовского через Сахалинский залив в обратный путь — в сторону села Москальво, после чего связь с ними пропала. Группу начали искать 14 августа.

14 октября, после 67 дней дрейфа в Охотском море, Михаила Пичугина спасли — катамаран заметили с рыбацкого судна «Ангел». Брат и племянник погибли во время плавания.

— Что произошло с лодкой? Почему в какой-то момент вы потеряли управление?

— Сначала якоря открутились, потом одно весло и мотор сломались. А лодка большая: пять метров примерно в длину, 4,7 м точнее, плюс борта высокие. Она не предназначена для гребли. Мы плыли по течению. В течение месяца практически возле Сахалина находились.

— Как вы оказались в открытом море?

— Течением. Из-за Татарского пролива (пролив между материком и островом Сахалин. — «Известия»). Это юг, с него ветер дует в сторону севера. Это же элементарно. Любого рыбака спроси, он расскажет, куда ветер дует.

— А почему вас начало выносить в открытое море?

— Был постоянный шторм. Погодные условия такие.

— Что вы предпринимали, чтобы не оказаться в открытом море?

— Когда мы потеряли якорь, привязали набор ключей и аккумулятор сбросили, чтобы не сильно утаскивало. Потом это всё оторвалось, и нас потащило в сторону моря.

«У меня все бумаги есть»

— А в начале пути не было проблем с мотором?

— Нет, мотор не барахлил. Мы на нем около 500 км проехали, то есть пол-Сахалина: 140 км — туда и 180 км — обратно. Не в моторе причина была. У двигателя рассохся клапан.

— Вы пытались починить двигатель?

— Да, пробовали. Разобрали его, крышку заднюю сняли, посмотрели, в каком он состоянии. Поняли, что в полевых условиях его не починить.

— А почему в лодке не оказалось второго мотора?

— Никто не говорит перед выходом, что он обязательно должен быть. Это на усмотрение, по желанию.

— А его наличие кто-то проверял?

— Никто ничего не проверял. По правилам ГИМС (Государственной инспекции по маломерным судам МЧС России. — «Известия») я всё сделал. У нас были с собой фальшфейеры (сигнальный огонь, предназначенный для подачи сигнала бедствия в море и на реке. — «Известия»), спасательные круги, якоря, жилеты. На учет лодку я поставил.

— А второй мотор помог бы, как думаете?

— Конечно, запасной помог бы.

— Опишите процедуру выхода в поездку. Вы сообщали в береговую охрану?

— Да, уведомил их. С 1 по 20 число пограничникам пишется письмо в двух экземплярах. Лодка ставится на учет. В письме указывается, куда едете и зачем. У меня все эти бумаги есть.

— Кто-то вел вас?

— Береговая охрана не вела нас. Видно же всё, и телефоны были. На них GPS установили. Правда, потом разрядилось всё. Через неделю примерно.

— Вы пытались с кем-то связаться, когда вышли в открытое море?

— Это было невозможно. Связи ведь не было спутниковой. Только обычная сотовая.

— Выходит, вы не могли отправить сигнал о помощи?

— Он не отправлялся, ведь для него нужны Wi-Fi или интернет.

— Что тогда вы делали, чтобы спастись?

— У нас было три красных ракетницы, четыре красных фальшфейера и четыре — белых. Мы запускали их ночью, когда видели корабль.

— Вы часто видели тех, кто мог бы вас спасти?

— Вертолеты пролетали, и достаточно низко. Примерно в 50 м над нами. И корабли ходили. Корабли ходят, которые снабжение в Магадан возят. Но толку-то.

— Вы всегда запускали сигнальные огни, когда видели корабли или вертолеты?

— Нет. Днем, когда светло, и так нас должны были заметить.

— Что вы еще предпринимали, чтобы вас заметили?

— Мы пытались дня два-три на месте постоять, потом посмотрели, что никто никаких действий не предпринимает, решили двигаться в сторону материка. У нас был брезент, парусный полог, поставили весла и попытались туда дрейфовать. Мы немного не дошли. Ночью шторм поднялся, лодку снова в море утащило. Нас туда-сюда таскало.

— Вы чувствуете вину?

— Переживаю, что из-за меня погибли родственники.

— Что бы вы исправили?

— Воду надо было взять с собой, запаску, о связи подумать.