День независимости США, 4 июля, Калифорния отметила началом выплат компенсаций своим афроамериканским гражданам. В контексте предстоящих выборов, как и в 2020-м, проблема межрасовых отношений выносится на первый план. «Известия» изучили историю вопроса.
Зеленые мечты
Сумма выплат составила $12 млн, что не идет ни в какое сравнение с озвученными ранее цифрами. В 2020 году губернатором Калифорнии Гэвином Ньюсомом была собрана специальная комиссия, чьей основной задачей был подсчет окончательной суммы репараций за 170 лет расового угнетения. По результатам ее работы был обозначен приблизительный вариант — $800 млрд, то есть по $500 тыс. каждому из 1,8 млн калифорнийских афроамериканцев. Эту сумму штат, очевидно, не выплатит никогда не только потому, что она составляет два его годовых бюджета, но также из-за огромной, в $50 млрд, недостаче в основном финансовом документе на этот год. Кроме того, Калифорния входит в пятерку крупнейших должников США — $362,87 млрд, что составляет 120,5% от ее ВВП, или $19,5 тыс. долгов на одного афроамериканского жителя штата.
Калифорнийский проект не является единичным случаем. Существует еще несколько подобных инициатив в штатах, управляемых представителями Демократической партии (например, в Массачусетсе, Нью-Йорке и Мичигане). Ранее леворадикальной фракцией Демпартии было выдвинуто предложение о единовременной выплате вообще каждому чернокожему гражданину США по $350 тыс. — в сумме это $14 трлн, в два раза больше всей расходной части бюджета Соединенных Штатов в 2024 году. Были предложения и поскромнее. В ходе нынешней президентской кампании выдвигавшаяся от демократов (и не получившая в итоге ни одного голоса от делегатов) Марианна Уильямсон настаивала на сумме в «как минимум 1 триллион».
Раса — конструкт
Между тем эти инициативы не являются внезапным проявлением раскаяния и просто борьбой за «черный» сегмент электората. Под них была создана вполне конкретная теоретическая база. Впервые о компенсациях за столетия рабства заговорили еще в конце 1980-х (инициатива «H.R.40» конгрессмена Коньерса), когда в общественную дискуссию была включена созданная в 1960-е так называемая «критическая расовая теория». Ее сторонники утверждали, что раса — это не биологическая характеристика, а социальный конструкт (то есть искусственно созданное понятие), придуманный белыми для угнетения цветного населения. В соответствии с теорией, несмотря на удаление из американского законодательства, расовые ограничения никуда не исчезли, а живут в самой традиции белых американцев и продолжают системно действовать внутри существующих социальных институтов (так называемый «белый супремасизм»).
Как сказал по этому поводу участник нынешней президентской кампании (и заодно — первый афроамериканец с докторской степенью по философии) Корнел Уэст, белая Америка «исторически была безвольной в обеспечении расовой справедливости и продолжала сопротивляться полному принятию человечности чернокожих».
Патология бедности
Следует отметить, что законодательно установленное равноправие не могло устранить накопившиеся за три с половиной столетия социально-экономические проблемы афроамериканцев. Предпринимавшиеся усилия при Никсоне («План помощи семье») и Рейгане (в рамках «рейганомики») давали временный эффект, а их относительная эффективность нивелировалась кризисами 2000-х.
Между тем, после того как положения теории ушли в общественную дискуссию, выяснилось, что в этой картине мира и расизм является исключительно «белой» характеристикой. А основные тезисы теории в устах как ее сторонников, так и противников, сократились до известного слогана о «стрелочке», которая «не поворачивается».
Основной вопрос к критической расовой теории — в двойственности ее трактовки, подчеркивает главный научный сотрудник Института США и Канады Владимир Васильев.
— Америкой всегда управляли белые, и они создавали систему и социальный порядок, работающий в интересах белого большинства. За прошедшие столетия действительно был создан неформальный механизм социального давления на бедные слои населения. Проблема этой теории в том, что борьба с этой системой трансформировалась в обратную по направлению, но ту же по содержанию политику. При этом с научной точки зрения она недостаточно устойчива и амбивалентна в трактовке и оттого, хотя и требует устранения белого расизма, провоцирует системный «черный» расизм и по тому, как она преподается, учит ненавидеть свою страну. Происходит деамериканизация Америки, — заключает эксперт.
Волна справедливости
Идея до определенного момента долго не находила соответствующего отклика в обществе, даже среди афроамериканцев. Рост популярности ускорился с начала 2000-х, когда расовый вопрос был снова включен в политическую повестку: сначала через «Патриотический акт» и артикулирование угрозы «внутреннего терроризма», затем — через прямое указание на «белых супремасистов» как угрозу нации. Впоследствии именно их в речи на церемонии инаугурации Джо Байден назвал главной опасностью. «Призыв к расовой справедливости, который назревал около 400 лет, волнует нас. Крик, который не может быть более отчаянным или более ясным. А теперь рост политического экстремизма, превосходства белых, внутреннего терроризма, которым мы должны противостоять, и мы победим», — заявил он, вступая в должность президента США.
Идея о репарациях была возвращена к жизни в середине 2010-х. В 2014 году респектабельный журнал Atlantic опубликовал статью «Дело о возмещении ущерба», в которой воскресил законопроект «H.R.40», а выплата репараций за годы рабства была названа символом «взросления Америки».
В 2003 году Верховный суд США разрешил университетам при зачислении студентов принимать во внимание расу и этническое происхождение, при этом отдавая предпочтение представителям меньшинств. Разрешение действовало до 2023 года, пока не было отменено новым составом суда. Однако с того момента была легализована и введена в оборот так называемая «позитивная дискриминация» (affirmative action), которая в дальнейшем распространилась в виде корпоративной стратегии DEI (Diversity, Equity, Inclusion — разнообразие, равенство, инклюзивность). По мнению ее авторов, она устраняла «недопредставленность» дискриминируемых групп.
После прихода к власти Дональда Трампа на сознание американского обывателя обрушился настоящий информационный шторм. В августе 2019 года The New York Times выпустил редакционный материал, в котором заявлялось о запуске «проекта 1619», названного так в честь года прибытия в Вирджинию первых африканских рабов. Издание предлагало «переосмыслить» историю США, в новой версии которой «последствия рабства и вклад чернокожих американцев окажутся в самом центре повествования». Инициатором стал главный редактор The New York Times Дин Баке, на протяжении многих лет продвигавший расовую повестку в американских медиа. Спустя год после «1619» он распорядился писать во всех материалах издания слова «черный» с большой буквы, а «белый» оставить со строчной, так как «ни у кого в редакции не возникало споров о необходимости написания этого слова по-другому».
В дальнейшем «1619» получил две Пулитцеровские премии, а одна из авторов проекта Николь Ханна-Джонс там же, в The New York Times, опубликовала статью «Что есть долг», где вновь призвала выплатить компенсацию за столетия рабства. «Репарации — это не наказание белых американцев, и белые американцы — не те, кто будет за них платить. Не имеет значения, были ли ваши предки рабовладельцами или вы иммигрировали сюда всего две недели назад. Репарации — это общественная обязанность в стране, где наша конституция санкционировала рабство, конгресс принял законы, защищающие его, а наше федеральное правительство инициировало, потворствовало и практиковало законную расовую сегрегацию и дискриминацию в отношении чернокожих американцев еще полвека назад. Платит федеральное правительство», — написала она.
Масштабирование цели
Поскольку дискуссии вокруг расовой повестки происходили в общем контексте американских «культурных войн» и сопровождались такими событиями, как смерть Джорджа Флойда, «дело Кайла Риттенхауса» и беспорядков BLM, то и компромисса никто не искал.
Аргументы об объективном экономическом неравенстве смешались с настойчивыми попытками администрации Байдена внедрить «Критическую расовую теорию» в школьную программу, курсами «избавления от белизны» и «расово-корректной» политикой крупнейших корпораций, когда из названий товаров начали убирать все производные слова «белый». Бестселлерами становились книги вроде «Белая хрупкость», в которой белые американцы фактически обвинялись в мыслепреступлении, так они «неосознанно расписываются в расизме, даже когда отвергают обвинения в нем». И отдельно пострадал Христофор Колумб, более 40 памятников которому было снесено или осквернено по всей стране как «символы геноцида».
Политическое действие скоро столкнулось с глубинным противодействием, и после событий в Шарлотсвилле (куда разномастные правые со всей страны съехались спасать памятник генералу Роберту Ли) американская общественность узнала о существовании (или зачастую — воскрешении) десятков по-настоящему неонацистских групп вроде «Ордена черного Солнца», «Американской партии свободы» или «14 first».
Проблема так и оставалась нерешенной. За 30 лет дискуссий о расизме и репарациях разница в уровне благосостояния белых граждан США и афроамериканцев практически не изменилась. Разница же в совокупной стоимости активов в белой и черной семье и вовсе продолжала расти. По данным Университета Брукингса, в 1983 году разрыв в благосостоянии составлял $123 910, в 2017-м — $172 тыс., в 2022-м — $214 970.
В то же время при снижении числа насильственных преступлений в США продолжился рост количества правонарушений из-за расовой нетерпимости. По данным ФБР, этот мотив остается самым распространенным в общей статистике преступлений на почве ненависти.
Таким образом, единственным результатом борьбы с «системным расизмом» стало еще большее взаимоожесточение двух лагерей американского общества. И, как полагают некоторые эксперты, именно оно и было конечной целью всей этой кампании.