Высоколобые критики называли его безголосым, насмехались над примитивностью аранжировок и бесхитростными текстами. Однако для поколения, чье детство и юность пришлись на конец 1980-х, Юрий Шатунов был больше, чем кумиром, — символом той эпохи. Сегодня его не стало. «Известия» вспоминают биографию звезды «Ласкового мая».
Вторая половина 1980-х была эпохой больших перемен — и в экономике, и в политике, и в культуре. Внезапно выяснилось, что «искусство для народа», включая и эстрадную музыку, которым усердно потчевали советскую публику официальные творцы, за редким исключением этому самому народу скучно, неинтересно, а местами и непонятно. Именно тогда на авансцену вышли полуподпольные коллективы — и не только еще совсем недавно игравшие запретный рок. Главнейшим среди них, конечно же, были созданный в музыкальном кружке при оренбургском детдоме № 2 «Ласковый май» и его солист Юрий Шатунов, в считаные месяцы покоривший сердца советских школьников (и не только их, впрочем).
Юрий Васильевич Шатунов появился на свет 6 сентября 1973 года в башкирском городе Кумертау. Детство его безоблачным не назвать: отец относился к маленькому Юре без особой любви и даже отказался дать ему свою фамилию, 18-летняя мать тоже не находила времени заняться сыном. Так что до четырех лет ребенок жил у дедушки с бабушкой. После смерти деда и развода родителей мать с Юрой переехала к деревню, где вновь вышла замуж. Отчим пил и поколачивал мальчика, так что он нередко убегал из дома. В 1984 году умерла от инфаркта мать (позднее этот же недуг сгубил и самого Юрия). Почти год подросток бродяжничал по Башкирии и Оренбургской области, но был выявлен милицией и попал в детский дом в Акбулаке. Тут ему впервые повезло: директором учреждения была замечательный педагог Валентина Тазекенова, ставшая для Шатунова фактически матерью.
Заслуженный артист РФ Вячеслав Манучаров:
Я с Юрой Шатуновым не просто общался, но дружил. Он приезжал на съемки нашего фильма «Ласковый май», я был на его концертах. Он был добрым, светлым, скромным человеком. И для меня это большая потеря...
В 1986 году Тазекенову перевели руководить школой-интернатом в Оренбурге, где она работала до самой смерти в 2015 году (кстати, среди ее воспитанников был и небезызвестный Даня Милохин). Юру она забрала с собой. Именно там он и познакомился с молодым и предприимчивым музыкантом Сергеем Кузнецовым, руководившим кружком самодеятельности. Кузнецов писал песни в модной тогда манере евродиско. Ему пришла в голову, как оказалось впоследствии, гениальная продюсерская идея — собрать диско-группу, вокалистом который был бы подросток 12–13 лет. Шатунов, обладавший музыкальным слухом и приятной внешностью, подходил на эту роль идеально, а его «мальчиковый» фальцет к тому же был вполне в русле тогдашней эстрадной моды на высокие голоса.
Певица Наталья Гулькина:
Когда мне сказали, я сначала не поверила... Это шок, возмущение из-за несправедливости, что человек так рано уходит. Тем более, как я знаю, он отбил права на исполнение своих песен у Андрея Разина и должен быть ехать в большой тур. Думаю, тут сказались нервы, переживания, ведь это все шрамы на сердце. Юрий — легендарная личность, и его песни будут жить в веках, как песни Цоя. Но у Цоя были глубинные тексты, а у Юры они простые, рабоче-крестьянские, однако мы их запоминали, пели всей страной, кайфовали от мелодий... Мы редко пересекались, но я видела, что он носится, работает, борется. У меня будет ощущение, что он всегда будет жить
Первое выступление «Ласкового мая» состоялось в декабре 1986 года. Следующий год прошел в концертах на различных областных фестивалях детского творчества — к большому неудовольствию местных чиновников от культуры, ошеломленных тем, что практически ребенок пел песни о любви. Кузнецова отстранили от работы, но он правдами и неправдами сохранил группу и сделал с ней первую студийную запись, разошедшуюся по СССР на кассетах практически мгновенно. Так страна узнала про «Белые розы», но пока не представляла себе, кто же поет эту незамысловатую песню о подростковых страданиях.
Евгений Сафронов, главный редактор ИА «Интермедиа»:
Хотим мы этого или нет, но Юрий Шатунов и «Ласковый май» войдут в историю отечественной музыки. Невероятно трогательный голос певца ворвался в шоу-бизнес 1980-х с дешевых аудиокассет и немедленно получил разгромные обвинения в непрофессионализме и примитивности. Однако аккурат к этому моменту система контроля в концертной отрасли рухнула, и уже никто не мог помешать триумфальным стадионным турам по стране. Голос Юрия Шатунова и «Белые розы» с «Седой ночью» стали такими же знаками эпохи, как перестройка и программа «Взгляд», а столь нелепая и ранняя смерть окончательно закрепила за певцом титул «легенда»
К тому моменту, когда «Ласковым маем» занялся продюсер Андрей Разин, по стране ездили с фонограммными концертами несколько фальшивых «Маев». Скандал с выяснением, кто же на самом деле поет пленившие молодежь хиты, стал едва ли не главной темой для нарождавшейся желтой прессы. Пресса серьезная с недоумением привыкала к тому, что широкая публика, получившая благодаря «гласности» и «перестройке» доступ к ранее запретным плодам культуры, выбрала почему-то не Гребенщикова или Кинчева (о фри-джазе или сериализме никто уже не заикался), а неуклюжего подростка, поющего жалобным голосом про розы и морозы.
Певец Михаил Муромов:
Я в шоке. Мы только недавно его видели, и вдруг — ба-бах... Вообще, богатырским здоровьем он не отличался, но не жаловался. Был приветливым, доброжелательным. «Дядя Миша» — всегда так ко мне обращался. Мы вместе выступали на сборных концертах. Он умел на громадную аудиторию выходить без пафоса, как на работу. Он был лаконичен, и в этом была его манера. Надо иметь лицо, чтобы так держаться. Он всегда был спокоен, никогда не заводил зал: «Давайте, вместе с нами! Я не вижу ваши руки!» Этого никогда не было. И это дорогого стоит. У него было немного детское лицо. Поэтому казалось, что он вечно молодой
Попытки осознать и рационализировать феномен Шатунова и «Ласкового мая» делались, но не всегда удачные — по большей части «высоколобые» критики предпочитали кривиться и делать вид, что такого явления просто нет. Но оно было и по степени охвата все еще 1/6 части суши было сравнимо разве что с всенародной любовью к Пугачевой (к тому времени порядком уже поутихшей).
После череды скандалов и ухода отца-основателя Кузнецова «Ласковый май» распался в 1991 году. Шатунов начал сольную карьеру, которая оказалась достаточно успешной, но, конечно, не шла ни в какое сравнения с кратким периодом настоящей славы. Впрочем, он так и остался для поклонников (или, что точнее, поклонниц) вечным мальчиком, воспоминанием об ушедшей юности, поводом украдкой всплакнуть у забитой грязной посудой мойки. Сегодня об ушедшей мечте плачет, пожалуй, большая часть женского населения страны.