Из Пекина на этой неделе всё чаще стали звучать оптимистичные заверения в том, что Китай и Евросоюз совсем скоро заключат инвестиционную сделку, работа над ней велась последние семь лет. Но за считаные дни, остающиеся до конца года, который стороны определили в качестве дедлайна, европейцы так до конца и не определились, могут ли прагматичные соображения и торговые выгоды перевешивать несогласие с тем, что Пекин не присоединился к декларации о запрете принудительного труда. На этой неделе дров в костер европейских сомнений добавила и будущая администрация избранного президента США Джозефа Байдена, призвав ЕС действовать сообща в деле «общей озабоченности экономической практикой Китая».
Преждевременный оптимизм?
В начале текущей недели глава китайского МИДа Ван И заявил, что совсем скоро Китай и Евросоюз подпишут инвестиционное соглашение. О цели завершения переговоров по нему к концу 2020 года напомнил и посол ЕС в Китае Николя Шапюи, отметив прогресс в переговорах и тот факт, что обе стороны находятся в постоянном контакте для обсуждения нерешенных вопросов.
Большая часть деталей 130-страничной сделки осталась от общественности закрытой, но кое-какие ее условия в прессу просочились. Как стало известно на днях, прорыв стал возможен благодаря недавнему согласию Пекина открыть свои рынки для европейских компаний в производстве, финансовых услугах, недвижимости, строительстве и в секторе вспомогательных услуг для поддержки судоходства и воздушного транспорта. Европейцы в ответ дали зеленый свет на частичный допуск китайских компаний к своей чувствительной энергетической отрасли.
Однако одно из ключевых требований ЕС — чтобы Китай взял на себя обязательство положить конец принудительному труду, подписавшись под стандартом Международной организации труда, — так и не было выполнено. И как дал понять председатель комитета Европарламента по торговле Бернд Ланге, судьба инвестиционного соглашения будет зависеть от того, как решится этот вопрос.
Тема принуждения к труду в китайском Синьцзяне (где, по утверждениям западной прессы, около миллиона уйгур-мусульман заточены в трудовых лагерях, а по словам КНР — проходят переквалификацию и отучаются от экстремистских настроений) стала в этом году одной из центральных в западной повестке на китайском направлении. Буквально на прошлой неделе евродепутаты приняли резолюцию, осуждающую принудительный труд в Синьцзяне. И вряд ли тот же Европарламент с легким сердцем сможет одобрить инвестиционную сделку с Китаем без согласия Пекина положить конец этой практике. Поскольку, как считают многие в Европе, когда соглашение будет подписано, давить на Пекин по трудовому вопросу станет сложнее.
Впрочем, есть и те, кто считает, что уже подписанный договор никак не помешает Брюсселю и в дальнейшем вести критический разговор о правах человека и практике принудительного труда.
— Почему ЕС должен позволить Китаю игнорировать наши опасения в этом отношении после? Торговая сделка, заключенная ЕС с Вьетнамом, продемонстрировала, что прагматичный путь вперед по столь чувствительному вопросу, как принудительный труд, может быть найден при наличии достаточной политической воли, — сказал «Известиям» председатель делегации Европарламента по отношениям с Китаем Рейнхард Бютикофер.
Третий в танго
На этой неделе к внутренним метаниям европейцев прибавилась новая «напасть». Накануне переговоров между торговыми представителями ЕС и КНР Валдисом Домбровскисом и вице-премьером Лю Хэ (которые, к слову, были внезапно перенесены с 22 декабря на более поздний срок) без пяти минут советник президента США Джо Байдена по нацбезопасности Джейк Салливан призвал к «скорейшим консультациям с европейскими партнерами по поводу общих опасений относительно экономической практики Китая».
По словам европарламентария Рейнхарда Бютикофера, слишком большого значения давлению США придавать не стоит.
— Оно будет бесполезным, если не будет сопровождаться серьезными предложениями США по укреплению трансатлантического сотрудничества с Китаем. Для танго всегда нужны двое, и эти отношения не могут быть улицей с односторонним движением. В Брюсселе существует широкий консенсус, что мы должны заключить инвестиционную сделку с Китаем. Спор идет не о том, стоит ли, а о том, как, — резюмировал политик.
Некоторые в ЕС также сочли, что европейско-китайская сделка, напротив, даст блоку политическое влияние, необходимое для работы со Штатами в качестве равноправного партнера по КНР. «У США есть сделка с Китаем, а у нас нет. Мы отстаем. Если нам удастся достичь этой сделки, это поставит США и ЕС на один уровень, и тогда мы могли бы совместно справляться с Китаем», — заметил на днях один высокопоставленный европейский дипломат изданию Politico.
Однако нашлись и те, кто решил: закрытие сделки с Китаем без сверки часов с США может поставить под угрозу усилия ЕС объединиться с новой администрацией Байдена, чтобы сообща противостоять КНР по всем вопросам — от прав человека до технологических стандартов. И тут самой благодатной почвой для демонстрации трансатлантической солидарности стала Варшава. 22 декабря глава польского МИДа Збигнев Рау заявил, что «хорошая, сбалансированная сделка лучше, чем преждевременная», призвав коллег по Евросоюзу к «консультациям с привлечением трансатлантических союзников».
С китайской спецификой
В Китае между тем никаких резких выпадов делать не стали. Главным лейтмотивом всех последних комментариев политиков и СМИ стала мысль о том, что КНР и ЕС должны оставаться «на правильном пути диалога и сотрудничества для взаимной выгоды и должным образом контролировать разногласия» вне зависимости от того, как меняется международная ситуация. Красной нитью читалось и пожелание к Евросоюзу оставаться свободным от противоречий между Китаем и США.
— Мы должны извлечь уроки из китайско-американских переговоров по двустороннему инвестиционному договору, который был почти завершен, но не подписан в конце правления администрации Барака Обамы. Затем отношения Китая и США ухудшились. Теперь всё зависит от ЕС и того, проявит ли он себя реальной стратегической автономией в принятии решений, — сказал «Известиям» глава исследовательского центра Евросоюза при Китайском народном университете Ван Ивэй в ответ на вопрос, что возобладает в Европе — прагматика или соображения политического толка.
Ограничиваться одними надеждами на европейскую сознательность китайская сторона не стала, присовокупив к ним и силу убеждения. 23 декабря в телефонном разговоре с премьерами Нидерландов и Испании глава китайского правительства Ли Кэцян попросил их поддержать инвестиционную сделку. Гипотетически в ответ Амстердаму и Мадриду могли быть обещаны некие поблажки для их национальных отраслей. По крайней мере считается, что немецкий канцлер Ангела Меркель — ныне главный в ЕС сторонник сделки с Китаем — открыто выступила в пользу соглашения после недавних уступок немецкому бизнесу в секторе китайских электромобилей и аккумуляторных батарей.
Сработает ли такая тактика — большой вопрос. Как пояснил «Известиям» директор Польского института международных отношений Славомир Дебски, Китай выразил готовность пойти на небольшие уступки, на которые не был готов идти в течение долгих семи лет, очевидно, под влиянием выборов в США.
— Этот китайский внезапный разворот показывает и нечто большее — дефицит знаний в Пекине о том, как на самом деле работает архитектура принятия решений ЕС по торговле. В Евросоюзе гораздо больше заинтересованных сторон в торговых переговорах, чем Европейская комиссия и Берлин, — сказал эксперт.
И, по его мнению, с учетом того факта, что как минимум Франция, Польша, Нидерланды и Италия выступают против подписания соглашения к концу года, шансы на это крайне малы.