Настоятель приходов Русской православной церкви на Тайване иерей Кирилл Шкарбуль — один из известных современных миссионеров. В последние годы он нес истину православия жителям Тайваня, Филиппин, Восточного Тимора, а в этом году добрался и до совсем экзотической Папуа — Новой Гвинеи. Благодаря трудам отца Кирилла Синод РПЦ на днях постановил включить Папуа — Новую Гвинею в состав своего экзархата в Юго-Восточной Азии. В интервью «Известиям» отец Кирилл рассказал о работе и приключениях на различных островах Тихого океана.
«...Иному разные языки, иному истолкование языков»
— Расскажите, пожалуйста, для начала, как вы оказались на Тайване?
— Просто я обладал необходимой подготовкой, так как заканчивал аспирантуру и докторантуру по специальности «религиозная философия» на китайском языке. В свое время мой духовник благословил меня получать дальнейшее образование именно на китайском — для того, чтобы его освоить и потом иметь возможность вести миссионерскую работу среди китайцев.
Православная община Тайваня существует более ста лет: с тех пор как по благословению святителя Николая Японского сюда прибыли его чада — крещенные им православные японцы, отучившиеся в основанной им семинарии. Они занимались катехизаторской работой на Тайване, община стала расти — и здесь, в Тайбэе, в 1901 году возник первый официальный православный приход. Уже после коммунистической революции в Китае тут на Тайване осели многие русские белоэмигранты, укрепив здешнюю православную общину. Правда, после Второй мировой войны приход заглох, так как большинство активных прихожан либо состарились, либо покинули остров.
Последнюю русскую эмиграционную волну прибило к этому берегу уже в 1990-х — она состояла из людей, покинувших распавшийся и лежавший в руинах бывший Советский Союз. Люди стали просить прислать к ним священника. И после того как в 2012-м я принял духовный сан, меня решили направить именно на Тайвань — благодаря знанию китайского языка. Святейший патриарх Кирилл благословил меня на это служение, я приехал и взялся за свои обязанности. В марте 2013-го мы возродили приход и начали богослужения. Центр приходской жизни находится в столице, в Тайбэе, но наши прихожане живут и в других тайваньских городах.
— А вы занимаетесь миссионерской деятельностью на Тайване?
— Конечно. Тут я должен пояснить, что всего у нас насчитывается около двух тысяч человек, крещенных в православии, — примерно тысяча русских и люди других национальностей, включая и местных принявших православную веру тайваньцев. Из них активно участвуют в жизни общины, регулярно посещают богослужения, исполняют обряды, активно демонстрируют то, что вера для них очень важна, — человек двести. Так вот одна из моих задач в том и заключается, чтобы таких людей становилось больше. Конечно, я работаю и с теми людьми, которые изначально в православии крещены не были.
За минувшие годы у нас воплотилось немало миссионерских программ. Зачастую не хватает помощников, но дело движется. В частности, например, мы практикуем уличную миссию: выходим в людные места, наподобие площадей, станций метро и рынков, рассказываем о себе, выставляем информационные стенды, раздаем печатные материалы. Активно трудимся в интернете — я веду канал на китайском языке, есть еще каналы на английском и русском. Количество подписчиков на них постепенно растет — быть может, не так быстро, как этого бы хотелось, но растет. Проводим онлайн и вживую катехизаторские занятия для тайваньцев, на которые приглашаем всех, кому это может быть интересно, переводим священные тексты на китайский язык. Время от времени я провожу и занятия в местных университетах — читаю лекции о православии.
«...Идет буря Господня с яростью»
— Вы несколько лет занимались миссионерством на Филиппинах. С чего там всё начиналось?
— Начиналось там со стихийного бедствия — в ноябре 2013-го над государством пронесся тайфун «Йоланда», обернувшийся тысячами людских жертв, сильными разрушениями и опустошениями. Я прочитал тогда в новостях, что 12 тыс. человек погибли, еще несколько сотен тысяч — остались без крова и средств к существованию. Некоторые населенные пункты буквально стерло с лица земли. Филиппины от нас относительно недалеко — и сразу возникло желание хоть как-то помочь этим несчастным людям. Какие-то суммы удалось собрать в виде пожертвований, наскребли наши прихожане. Мы накупили продукты и медикаменты — и я вылетел с этим грузом на Филиппины при первой же возможности, на четвертый день после катастрофы мы уже были на месте.
По прибытии стал свидетелем жутких картин — полный хаос, развалины, лежащие на земле трупы... Сначала мы помогали пострадавшим в городе Таклобан, что на острове Лейте, потом направились на остров Себу. К делу помощи подключился наш синодальный отдел, выделивший деньги для приобретения специальных стройкомплектов — для тех филиппинцев, кто остался без жилья. Это всё получило определенный резонанс — и вскоре к нам поступила просьба от так называемых аглипайцев.
— Кто это такие?
— Так называют себя последователи бывшего католического священника Грегорио Аглипая. В начале XX века он со своими сторонниками откололся от католицизма, так как Рим не поддержал отделение Филиппин от Испании, священники, являвшиеся сторонниками независимости, подверглись дискриминации. В настоящее время аглипайство, охватывающее не менее двух миллионов человек, разделилось почти на сто независимых «церквей». Одна из них, под названием Independent Catholic Church of Mindanao, в марте 2014 года официально обратилась к Русской православной церкви с просьбой об их принятии в РПЦ. Это оказались два епископа, двенадцать священников и двадцать восемь приходов, расположенных на острове Минданао и объединяющих несколько тысяч человек.
Я сообщил об их просьбе нашему церковному руководству — и меня благословили на то, чтобы привести этих людей к православию. Мол, вы всё равно там недалеко находитесь — вы и занимайтесь. Ведь на тот момент еще не было православного экзархата в Юго-Восточной Азии, его учредили позже. На Филиппинах я потрудился в качестве главы православной миссии с 2013 по 2017 год. И не всегда это было безопасно. Однажды, например, воспользовавшись начавшимся в городе хаосом, с гор спустились вооруженные — уж не знаю, то ли бандиты, то ли повстанцы, которые начали убивать и грабить население. Но нас, к счастью, Бог миловал...
— Как проходила ваша работа с аглипайцами?
— Мы занимались переговорами и подготовкой к переходу этих людей в истинную веру — и где-то через девять месяцев начали их принимать. Учили их православному миропониманию, православному символу веры. Люди, с которыми мы работали, были разбросаны по большой территории, по всему обширному острову Минданао — так что нам пришлось много передвигаться. А ведь я не мог надолго бросить и своих чад на Тайване, поэтому приходилось постоянно перемещаться между двумя странами, много времени проводить в пути.
Я насчитал, что за эти три года у меня было примерно сорок поездок на Филиппины. Но в результате нам всё же удалось «вытянуть» эту миссию. Два первых массовых крещения мы произвели в апреле 2015-го сразу после Пасхи — окрестили сначала 130, а потом 43 человека. Позже, в августе, крестились сразу 239 филиппинцев: мы совершили таинство вместе со священником Георгием Максимовым, также активно участвовавшим в развитии миссии.
Всех крестили в водах Тихого океана, причем не только мирян, но и двух бывших аглипайских епископов и четырех священников. Всё вместе — крещение, литургия и причастие — занимало до восьми часов времени. Потом такие события стали происходить всё чаще — в общем и целом, у нас там за эти три года крестилось более двух тысяч человек.
— Как сейчас обстоят дела с православием на Филиппинах?
— Сам я не езжу туда уже три года, но продолжаю внимательно отслеживать ситуацию, общаюсь с живущими там дистанционно. А как же иначе, ведь у меня там осталось несколько сотен крестных детей! Сейчас в государстве действует полноценная мощная миссия: несколько священников, есть много семинаристов-филиппинцев, которые учатся в России, готовятся к будущему священническому служению на Филиппинах, есть певчие, есть диаконы, есть и свой епископ — владыка митрополит Павел. Конечно, очень приятно созерцать столь обильные и добрые плоды. Радостно, что Господь позволил и мне на каком-то этапе поучаствовать в столь хорошем деле.
«Проповедуй сие и учи»
— А почему вы решили посетить в этом году Папуа — Новую Гвинею?
— Я узнал, что православных там нет вовсе, — большинство тамошних жителей или сохраняют языческие верования, или состоят в рядах протестантских деноминаций и псевдохристианских сект. Возникло желание побывать там лично и попытаться посеять семена православия на этой девственной почве. Добирался самолетом до столицы Папуа — Новой Гвинеи города Порт-Морсби, какое-то время прожил там, потом предпринял путешествие в северо-западный регион страны и на остров Бугенвиль. Перед началом моего путешествия в Папуа — Новую Гвинею некоторые старались меня предостеречь — ведь до сих пор ходят слухи о каннибализме...
Однако, как выяснилось на месте, слухи сильно преувеличены. Людоедство практиковали в Папуа — Новой Гвинее раньше, но сейчас этот обычай исчез практически повсеместно. Если где он и остался, то разве что в самых глухих деревнях, затерянных в горах вдали от побережья, где население практически лишено контактов с внешним миром. Что же до опасности для иностранцев... Сразу скажу, что белым женщинам появляться в одиночестве среди аборигенов не стоит — темпераментные местные мужички могут напасть и попытаться затащить в кусты.
— Успешно съездили, по-вашему?
— Да. С самого моего появления в Порт-Морсби у меня появились добровольные помощники, которые близко к сердцу приняли мои проповеди, а потом помогли в налаживании контактов с населением. Именно они и стали первыми местными миссионерами и начали уже сами нести своим соотечественникам весть о православии. Заинтересованных людей постепенно становилось всё больше и больше. Представьте, желание принять православную веру выразил целый клан, обитающий в нескольких деревнях! Благодаря помощи энтузиастов удалось перевести на один из государственных языков страны — ток-писин брошюру с основами православного вероучения и несколько молитв.
По воскресеньям я стал совершать молитвенные встречи прямо в гостинице. Люди приходили и слушали, как я читаю молитвы, а потом разговаривали со мной о библейских и вероучительных темах. Несколько папуа-новогвинейцев приняли Крещение в первый же мой приезд, более сотни стали оглашенными, они готовятся к вхождению в православную церковь. Свыше сотни человек обратились к Святейшему Патриарху Кириллу с коллективными прошениями о том, чтобы в Папуа — Новой Гвинее открыли постоянную православную миссию. На данный момент в стране уже ведутся самостоятельные богослужения — их проводят те самые миссионеры, кому я, уезжая, поручил развитие дела православной миссии.
В итоге Священный синод учел факты и 25 августа 2020 года решил расширить сферу своей пастырской ответственности на Папуа — Новую Гвинею и Восточный Тимор, постановив включить эти страны в Сингапурскую епархию экзархата РПЦ в Юго-Восточной Азии.
— В чем, на ваш взгляд, заключается философия и специфика миссионерской работы?
— Здесь очень полезен опыт ранней Церкви, когда христиан насчитывалось еще очень мало и требовался определенный запал, сила духа — для того, чтобы идти в мир и рассказывать людям о Христе, нести свою веру народу. Кто примет, кто не примет, возможно, начнутся какие-то гонения — но ты должен идти и делать то, что должно, Господь поручил это именно тебе. Иди без страха о завтрашнем дне, без опасения возможных гонений, без сетований на извечную нехватку денег и помощников. Бог сам пошлет то, что тебе необходимо в тот или иной момент.
Многие страны Тихоокеанского региона — это сейчас тот же чистый лист, которым был мир для первых христиан. Ты общаешься с людьми, в глазах которых ты должен стать вестником истинной веры — а для этого требуется в первую очередь собственная внутренняя уверенность в правоте своего дела. Без этого — никуда. Ну и, конечно, никуда без внутреннего смирения, дабы не возгордиться. Если возгордишься — неудача тебе гарантирована.