Вслед за решением Верховного суда РФ о признании организации «Арестантский уклад един» (АУЕ) экстремистской в российский парламент был направлен законопроект об ограничении доступа к сайтам, романтизирующим воровской образ жизни. Что может оказаться под запретом и как это отразится на медийном пространстве, «Известия» выяснили у экспертов.
Профилактики ради
Возглавил борьбу с популяризацией криминального образа жизни сенатор Александр Башикин, его законопроект за номером 1009841-7 был опубликован 18 августа на сайте системы «Законотворчество» Госдумы и на следующий день поступил в комитет нижней палаты парламента по безопасности и противодействию коррупции.
Автор предлагает внести изменения в два закона — «Об основах системы профилактики правонарушений в Российской Федерации» и «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».
«Особую опасность представляет деятельность по созданию криминальных интернет-сообществ, как правило, лицами, находящимися в исправительных учреждениях, оказывающими влияние на несовершеннолетних, пропагандирующими криминальные ценности и культивирующими ненависть к представителям правоохранительных органов и судов», — объясняет предпосылки создания проекта зампред комитета СФ по конституционному законодательству и госстроительству Башкин в пояснительной записке.
В законопроекте дается понятие самой криминальной субкультуры и предлагается сделать борьбу с ее продвижением в массы одним из основных направлений профилактики правонарушений наряду с противопожарной, антикоррупционной, антиэкстремистской, антитеррористической и тому подобной пропагандой.
«Криминальная субкультура — система принципов, взглядов, образа жизни и норм поведения, разделяемых группой лиц, неформально объединяющихся в целях популяризации и продвижения уголовных традиций, атрибутики уголовного мира, проявления нетерпимости к законопослушному поведению и оправдания преступного поведения», — такой пункт предлагается внести в ФЗ «Об основах системы профилактики правонарушений в РФ».
Также в закон предлагается ввести понятие «деятельности по формированию и поддержке криминальной субкультуры». По мнению законотворца, подобная деятельность может выражаться: в публичном оправдании (в том числе в интернете) преступных действий осужденными за умышленные преступления; в размещении данных о подобной идеологии, ее символики и атрибутики (за исключением случаев их публикации в негативном контексте); в принуждении к оказанию финансовой и прочей помощи осужденным; в призывах к невыполнению осужденными их обязанностей; в возбуждении ненависти и вражды по отношению к органам правопорядка и правосудия. Подстрекательство к перечисленным действиям, любое содействие в их осуществлении, в том числе финансирование, законотворцы также предлагают отнести к «деятельности по формированию и поддержке криминальной субкультуры».
В случае принятия поправок парламентом закон вступит в силу с момента опубликования.
Нет романтикам с большой дороги
Опрошенные «Известиями» силовики неоднозначно относятся к новой инициативе.
— Резонно предполагаю, что в случае принятия поправок начнется разработка соответствующих методичек, памяток, социальной рекламы на «антиворовскую» тематику по аналогии борьбы с наркотиками, коррупцией. Будут плановые обходы школ, месячники, беседы с учениками, документальные фильмы. Кто-то считает такие меры малоэффективными, но лично я так не думаю. Если детям грамотно донести, что ждет последователей этой воровской романтики, показать на реальных примерах, как живут в заключении молодые люди, рассказать о социальном дне, которое часто ждет их после освобождения, то желающих пополнить ряды маргиналов будут единицы. Но всё зависит от подхода инспектора к своей работе. Я считаю, что негативную лепту внесли в популяризацию современные музыкальные исполнители, режиссеры, каналы в соцсетях. Закон однозначно будет сдерживать подобное «творчество» в будущем, — поделился с «Известиями» руководитель одного из подразделений по делам несовершеннолетних.
Другой офицер полиции считает, что информационную войну у криминалитета можно выиграть лишь развенчанием мифа о порядочности уголовников. А тотальный запрет на атрибутику лишь сделает субкультуру еще более притягательной для несформировавшейся личности.
— Это болезнь, которая, увы, хорошо ложится на юношеский максимализм. Придание теме «запрета» окутает ее ореолом тайны, андеграунда и может сделать еще привлекательнее для подростка. У нас нет эффективного инструмента правового воздействия на несовершеннолетних. Взрослым же эта тема не интересна. Те, кто отсидел, если у них есть голова не плечах, прекрасно понимают, что время этих «принципов», «понятий» давно ушло, заявленные традиции не соблюдаются. Ну какие понятия, если СИЗО и колонии забиты наркоманами, барыгами?! Это же каста, которая не должна быть в почете в соответствии с субкультурой. Общество просто должно развеять эти мифы о Робин Гудах, «правильных арестантах». Это не соответствует действительности — принципы не соблюдаются. Сейчас в местах лишения свободы правят деньги, — поделился своим видением оперативник, специализирующийся на борьбе с оргпреступностью.
За и против
Адвокатское сообщество разделилось во взглядах на АУЕ. Одни считают проблему распространения криминальной идеологии в стране преувеличенной, а новый правовой инструмент — лишним рычагом давления на личность. Другие, напротив, уверены в необходимости критического отношения к романтизации уголовного мира.
— Как правило, у юных пользователей интернета, которые читают и анализируют подобные ресурсы, складывается позитивное отношение к образу жизни членов ОПГ, к их жизненным принципам. В этой связи законодатель своими запретами преследует цель ограничить распространение подобной информации и изъять ее из свободного доступа, — анализирует законопроект адвокат AVG Legal Алексей Гавришев.
Казалось бы, всё правильно, но адвокат обращает внимание на важный нюанс.
— Вместе с тем, борясь с так называемыми криминальными субкультурами, законодатель дарует правоохранительным органам инструмент, позволяющий привлекать лиц к ответственности даже по самым надуманным основаниям, что является стимулом для коррупционных проявлений, а также для совершения различных злоупотреблений со стороны правоохранителей, — считает Гавришев.
По его оценке, сложно назвать такое явление, как АУЕ, столь уж популярным в России.
— На мой взгляд, популярности этим субкультурам добавляют как раз СМИ, особенно в последнее время после введения запрета. Очевидно, что количество публикаций в социальных сетях на тему АУЕ резко сократится, так как они будут блокироваться Роскомнадзором и проверяться на предмет экстремистских призывов.Таким образом, законодательная инициатива эффективна, но ее целесообразность оценить пока проблематично, — говорит Гавришев.
Его коллега председатель Московской коллегии адвокатов Виктория Данильченко, напротив, считает проблему идеологии АУЕ крайне актуальной, особенно в среде молодежи, и полагает, что без запрета здесь обойтись нельзя.
— Организация АУЕ всё крепче внедряется в умы подрастающего поколения, особенно в восточных регионах нашей страны. Поэтому борьба с этим явлением в сетях крайне необходима, — считает Данильченко.
Впрочем, законопроект в текущем состоянии имеет ряд слабых мест, считает собеседник «Известий».
— Определение «криминальной структуры» в законопроекте звучит несколько размыто. Например, под формулировку о символике уголовного мира может попасть татуировка, которую человек сделал, вовсе не относя себя к организации АУЕ. С другой стороны, такой закон заставит граждан задумываться о том, что они наносят на свое тело, — говорит адвокат.
В соцсетях активно обсуждают возможные репрессии на целый жанр популярной в народных массах музыки — шансон. Но Виктория Данильченко считает такие опасения напрасными.
— В таких песнях, как правило, нет прямой пропаганды. Но всё же отдельные произведения могут быть подвергнуты экспертизе, если в их текстах будут усмотрены признаки такой пропаганды, — говорит Данильченко.