Исландия, одна из трех стран в мире практикующая охоту на китов в коммерческих целях, похоже, надолго, если не навсегда, завязывает с этой противоречивой деятельностью. В последние годы дела в исландской китобойной индустрии и так шли неважно — прежде всего в связи с тем, что летом 2019 года Япония — доселе главный рынок сбыта мяса гигантских млекопитающих — сама возобновила этот промысел и перестала проявлять интерес к импорту. Но свою лепту в падение рентабельности охотничьего бизнеса также внесли экоактивисты и эпидемия коронавируса.
Как китобои дошли до жизни такой
77-летний Кристиан Лофтссон, глава исландской китобойной компании Hvalur, охотился на финвалов всю свою жизнь, как и его отец. Но на днях он огорошил общественность сообщением, что не будет больше этим заниматься. По крайней мере в 2020 году.
Аналогичное заявление о приостановке охоты сделал недавно и руководитель второй в Исландии китобойной компании IP-útgerð, промышляющей добычей малых полосатиков, Гуннар Бергман Йонссон.
— Основная причина — в дискриминационном поведении Японии, они субсидируют свою китобойную отрасль на $45 млн в год, и конкурировать с ними в таких условиях невозможно, — пояснил свое решение «Известиям» Кристиан Лофтссон.
Япония долгие годы была главным покупателем китового мяса из Исландии. Три десятилетия подряд Токио придерживался моратория Международной китобойной комиссии на коммерческий отлов этих млекопитающих (хотя к вящему возмущению всего мира продолжал отлавливать их в научных целях и спокойно продавал мясо ресторанам после завершения исследований). Но в 2018 году Япония вышла из комиссии и уже летом 2019 года начала собственную коммерческую охоту.
Разразившаяся в нынешнем году эпидемия коронавируса забила последний гвоздь в крышку гроба исландской китобойной индустрии. Как продемонстрировали некоторые исследования, около половины всех случаев заболевания COVID-19 оказались бессимптомными, потому Исландия ввела довольно жесткие меры социального дистанцирования. И, по признанию Кристиана Лофтссона, это сделало фактически невозможным переработку мяса в нынешний сезон, который у китобоев начинается летом.
Смена настроений
Исландия, несколько лет придерживающаяся международного моратория на убой китов, возобновила его в научных целях в 2003 году, а спустя еще три года правительство дало зеленой свет и на китобойный промысел в коммерческих целях. С тех пор в водах вокруг острова было убито более 1,5 тыс. млекопитающих.
При этом на китов охотились не только из-за мяса, но и ради жира, применяемого в промышленности, а также ради китового уса, печени и мозга, из которых получают витамины и гормоны, в том числе инсулин. Любовь же исландцев к употреблению мяса морских гигантов подчас сильно преувеличивалась. В 2010 году, по данным опроса Gallup, этот продукт регулярно ели только 5% исландцев, а в 2018-м, по данным того же Gallup, любителей экзотической пищи был всего 1%, тогда как 84% островитян заявили, что вообще никогда ее не пробовали.
Скорее мясо китов пользовалось спросом у туристов — десятилетие назад около 40% подаваемого в ресторанах Исландии деликатеса съедали именно гости из-за рубежа, считавшие, что без знакомства с этой местной «изюминкой» впечатление от страны будет неполным. Но с течением времени и их любопытство к китовому мясу подугасло.
Отчасти помогли активисты Icewhale — ассоциации компаний, организующих в стране туры по наблюдению за китами в их естественной среде обитания. В период с 2012 по 2016 год число людей, приезжающих в Исландию понаблюдать за китами, ежегодно росло на 15–34%, и на фоне интереса туристов к этому занятию Icewhale удалось добиться от властей значительного расширения территории морского заповедника для китов у берегов Рейкьявика. Что фактически уничтожило охотничьи угодья китобоев.
— С учетом дополнительных затрат на топливо это подкосило и без того терпящую бедствие отрасль китоловства. Вероятно, именно по этой причине главная китобойная компания, занимающаяся добычей полосатиков, объявила, что они навсегда откладывают гарпун, — сказал «Известиям» директор отдела по охране морской среды Международного фонда защиты животных (IFAW) Патрик Рэймидж.
Что касается мяса финвалов, добычей которых занималась Hvalur, то, по мнению представителя IFAW, их мясо никогда не было популярно на внутреннем рынке — оно предназначалось исключительно для экспорта в Японию, которая в итоге потеряла интерес к продукции из Северной Европы.
— Мы считаем, что сейчас наступает конец китобойного промысла в Исландии. Вы можете почувствовать, что всё кончено. Вполне возможно, что безумный китобой мистер Кристиан Лофтссон выйдет в море еще на один сезон следующим летом из чистого упрямства. Но новые исландские правила безопасности пищевых продуктов сделали очень сложным обработку мяса китов, — резюмировал Патрик Рэймидж.Надежды на то, что больше в Исландии не будут убивать китов, «Известиям» выразила и глава австралийского отделения Human Society International Никола Бэйнон, многие годы посвятившая усилиям по запрету китобойной практики.
Конец эпохе?
Схожие тенденции происходят и в Норвегии, третьей стране в мире, осуществляющей коммерческую добычу китов. До 2015 года внушительная часть мяса этих млекопитающих шла на экспорт в Японию, но затем Токио обнаружил в норвежских поставках недопустимо высокое количество токсичных пестицидов и прекратил закупать продукцию у Осло. На внутреннем же рынке спрос оказался невелик — периодически мясо китов едят менее 5% норвежцев и преимущественно это люди старшего поколения. На этом фоне все последние годы норвежские китобойные компании (их около дюжины) выбирали данную властями квоту на убой, позволяющую отлавливать ежегодно от 1 до 1,2 тыс. китов, в лучшем случае на четверть.
— Как и в случае с Японией и Исландией, решение о сокращении и прекращении норвежского китобойного промысла будет приниматься норвежскими руководящими органами по причинам, имеющим для них смысл. Но мы уже работаем с полными энтузиазма норвежскими партнерами, чтобы ускорить это решение. Оно приближается, и очень скоро, — предрек закат китобойной индустрии в Норвегии Патрик Рэймидж.
Говорить о скором банкротстве японской китобойной отрасли было бы сильным преувеличением, однако и в Стране восходящего солнца потребление китового мяса сейчас не идет ни в какое сравнение с тем, что было полвека назад.
В годы после Второй мировой войны порядка половины всего съеденного японцами мяса было китовым, оно даже входило в состав школьных обедов. На тот момент его цена не особо отличалась от стоимости говядины — при том, что пользы было выше в разы. В китовом мясе в пять раз меньше калорий и в 10 раз — холестерина, чем в говядине, и в два раза меньше жира, чем в курице, расписывал как-то преимущества этого лакомства шеф-повар одного из самых известных китовых ресторанов Японии Мицуо Тани.
Но за прошедшие годы мясо китов превратилось из привычной пищи в деликатес, причем недешевый: средняя цена за 100 г первосортного китового мяса достигает сейчас 2300 иен (1600 рублей), что дороже конины и говядины Мацусака, самого дорогого сорта в Японии. Очевидно, это и сыграло главную роль в смене вкусовых привычек японцев: еще в 2014 году, по данным опроса Asahi Shimbun, регулярно мясо китов потребляли лишь 14% респондентов, 37% на тот момент никогда его даже не пробовали. В прошлом году, по данным опроса радио TBS, 67% японцев заявили, что не хотят пробовать мясо кита вообще или пойдут на это, только если их кто-то угостит.
В 60-е годы прошлого века Япония в год потребляла в среднем 200 тыс. т китового мяса, а в последние пару лет этот показатель упал до 5 тыс. т ежегодно. И если разделить всех съедаемых китов на душу населения, получится, что общенациональное потребление этого мяса составляет около 50 г на человека в год. На этом фоне неудивительно, что сейчас китобойным промыслом в Японии занимается только одна компания Kyodo Senpaku, зарабатывающая на этом $14 млн ежегодно. Для сравнения, индустрия наблюдения за китами в Стране восходящего солнца приносит в год $22 млн.