Коронавирус привел Ливан к глубочайшему кризису в истории — согласно прогнозу МВФ, по уровню рецессии к концу года страна выйдет на третье место в мире после Венесуэлы и Чада. Это худшее падение на всем Ближнем Востоке. Несмотря на действующий уже почти месяц карантин, граждане Ливана начали вновь выходить на демонстрации — многих из них на улицу вывели голод и полное безденежье. Опрошенные «Известиями» эксперты отмечают: страну в угол загнала не пандемия — благодаря ей властям удалось на месяц успокоить протесты, а неграмотная экономическая политика правительства. Массовые беспорядки пока не испортили статистику заболеваемости, однако худшее, как предрекают эксперты, может быть еще впереди.
Паранойя во благо
По состоянию на 21 апреля, в Ливане 677 случаев заражения коронавирусом, 21 погибший. Граждане страны шутят в Twitter, что паранойя властей — карантин начали вводить еще 15 марта, когда остальные арабские государства только рассматривали эту возможность, — фактически помогла обуздать пандемию. С 10 апреля прирост заболевших уменьшился до шести-семи в сутки, а в последние дни колеблется на уровне двух-трех. Это один из лучших показателей в регионе.
В первую декаду марта, когда в Ливане было зарегистрировано уже две смерти от COVID-19, напуганные инфекцией граждане сами просили правительство ввести жесткий карантин, чтобы защитить страну от эпидемии по иранскому сценарию. 26 марта ввели комендантский час с 7 вечера до 5 утра, после этого пошли на убыль и протесты.
27 марта власти снесли палаточный лагерь на площади Мучеников в центре Бейрута, где оставалось меньше полусотни протестующих. Городская администрация тем самым очистила проезд по центральным улицам — впервые с 17 октября, когда в стране начались массовые волнения из-за нового налога на звонки в WhatsАpp. Тогда протесты привели к отставке премьер-министра Саада Харири и назначению компромиссной фигуры Хасана Диаба.
Усидчивости ливанцев хватило всего на месяц карантина — утихнув в Бейруте, демонстрации вспыхнули с новой силой в северном городе Триполи — на этот раз активисты выступают против антивирусных мер и коррупции правительства.
17 апреля, памятуя о событиях полугодовой давности, сотни активистов в Триполи пытались прорваться к зданию администрации. Коронавирус не внес никаких коррективов в их поведение — люди шли плотной толпой, скандируя антиправительственные лозунги. Разве что некоторые из них надели медицинские маски. Полиция выпустила слезоточивый газ, в ответ полетели камни.
У некоторых страх перед коронавирусом берет верх, они протестуют сидя в машинах, пишет о нынешнем витке массовых акций в Бейруте обозреватель «Аль-Джазиры» Зейна Ходр.
Пандемия ни при чем
Активисты выступают против коррупции и неспособности правительства справиться с затяжным экономическим кризисом — худшим со времен гражданской войны, когда страна лежала в руинах. По подсчетам МВФ, Ливану грозит сокращение экономики на 12% — хуже прогнозы только для Венесуэлы и Чада. Согласно оценке Всемирного банка, свыше 45% ливанцев живет за чертой бедности, хотя еще в сентябре прошлого года показатель был на уровне 33%.
7 марта премьер-министр Хасан Диаб объявил в стране дефолт. Он также попросил МВФ помочь реструктурировать госдолг, достигший 170% ВВП. С лета прошлого года курс ливанского фунта упал практически на 50% по отношению к доллару. По сообщениям Ливанской конфедерации рабочих, цены на продовольствие увеличились на 60%, а на ряд товаров и на 100%.
Из-за закрытия производств многие ливанцы оказались без средств к существованию. В начале апреля правительство выделило 187 тыс. нуждающихся семей единовременную выплату в $140, но этих денег надолго не хватит.
Руководитель Центра изучения Ближнего и Среднего Востока РИСИ Владимир Фитин пояснил «Известиям», что патовая ситуация в Ливане — не столько вина пандемии, сколько результат политики прошлого и нынешнего кабинетов.
— Ситуация была чрезвычайно тяжелой и до начала пандемии. Протесты, которые бушевали в стране с октября, в отличие от предыдущих лет не были связаны с конфессиональной принадлежностью, в них участвовали и сунниты, и шииты, и друзы, и христиане — все были возмущены положением дел, беспредельной коррупцией, безработицей, резким снижением уровня жизни, — напомнил эксперт. — Пандемия помогла на время остановить массовые протесты, но было ясно, это не решение проблемы, а лишь отсрочка.
Владимир Фитин также отметил, что МВФ требует от страны радикальных реформ, прежде всего налоговой, которая приведет к дальнейшему обнищанию населения, что неминуемо вызовет новые протесты, так что положение почти безвыходное, констатировал востоковед.
Зная о том, что выделенные беднякам деньги могут пойти не в тот карман, министерство социальной политики было вынуждено поручить распределение материальной помощи армии — самому уважаемому институту в стране.
Иран не дремлет
Однако линия разделения проходит не только внутри Ливана — за влияние в стране борются две крупные региональные державы — Саудовская Аравия и Иран. И маловероятно, что они откажутся от своих притязаний, даже сейчас, уверен старший научный сотрудник Лаборатории анализа международных процессов МГИМО, эксперт РСМД Максим Сучков.
— Пандемия на время может снизить уровень вовлеченности обеих сил, объемы ресурсов, которые они будут готовы тратить на собственное присутствие и противоборство друг с другом. Но стратегические интересы и Эр-Рияда, и Тегерана в Ливане останутся прежними, — рассказал эксперт «Известиям». — Однако судьбу Ливана, по всей вероятности, в большей мере сейчас будет определять не геополитика, а протесты и уровень экономического благосостояния страны.
Статистика заболеваемости в Иране улучшается, но по-прежнему сохраняются высокие темпы прироста числа инфицированных — в среднем 1,3 тыс. человек в сутки. Всего же заболевших свыше 83,5 тыс. При этом с 11 апреля в исламской республике начали поэтапно снимать жесткие ограничения — разрешили поездки между городами, открыли небольшие магазины и заводы. Меры принимаются не столько из-за улучшения эпидемиологической обстановки, сколько из экономических соображений — Иран не может позволить себе и дальше сидеть под карантином.
Однако может помогать Ливану. Спикер иранского парламента Али Лариджани 17 апреля заявил, что Тегеран готов содействовать в преодолении экономического кризиса. А днем ранее на юге Ливана на деньги «Хезболлы» — проиранского шиитского движения — был установлен памятник иранскому военачальнику Касему Сулеймани, убитому в январе.
На этом фоне обострилась обстановка на ливанско-израильской границе — Израиль обвинил «Хезболлу» в прорыве приграничного забора и обратился в связи с этим в Совбез ООН.
Саудовская Аравия столкнулась помимо коронавируса (в стране больше всего заболевших из всех государств залива — 10,5 тыс. человек) еще и с падением цен на нефть, избытком предложения сырья на европейском и американском рынках.
Кризис в Ливане, безусловно, отразится и на состоянии сирийской экономики, поскольку две страны тесно взаимосвязаны, пояснил «Известиям» главный научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН Владимир Исаев.
По его словам, из-за западных санкций, которые, несмотря на призывы России и генсека ООН, США и Европа не сняли с Сирии, в стране возникли большие трудности с импортом медицинского оборудования. Долгие годы Сирия использует для этих целей ливанские каналы — фактически Бейрут играет роль спасительного буфера между Европой, арабскими странами и Сирией.
Помимо этого в Ливане проживает почти 1,5 млн сирийских беженцев, что создает дополнительную нагрузку на экономику. Однако, напомнил Владимир Исаев, в 1975–1990 годах, когда в стране бушевала гражданская война, точно так же Сирия приняла свыше 1 млн беженцев из Ливана. Сейчас он на грани серьезных потрясений, заключил востоковед.
Пандемия коронавируса может привести страну к расколу и погрузить в новые «темные времена» либо, напротив, дать шанс премьер-министру Хасану Диабу усмирить инфекцию, договориться с МВФ и сплотить общество для борьбы с общей угрозой.