Окончание американского военного присутствия в Афганистане (Джо Байден объявил, что это произойдет до 20-й годовщины 9/11) будет вехой для США. Самая долгая военная кампания в американской истории, 20 лет. Иностранцам может казаться, что решение Джо Байдена простое, потому что неизбежное. Но два президента и три администрации хотели вывести войска и никак не могли принять окончательного решения, все больше увязая в афганской истории.
Сначала хотели просто показательно разгромить «Аль-Каиду» (запрещена в РФ). Талибам поставили ультиматум — сдать союзников и либо самим их зачистить, либо пустить на территорию американцев с международной миссией и всячески ей помогать. На практике же двухдневный ультиматум талибам превратился в двухнедельные склонения их к сотрудничеству через Пакистан. Когда талибы окончательно отказались, США ничего не оставалось, как перейти к варианту выкорчевывания «Аль-Каиды» без взаимодействия с талибами — последних нужно было попутно свергать.
Тогда была предложена такая линия: в Афганистане США должны не просто наказать виновных в атаках, а запустить решение большой стратегической задачи — за счет поддержки «хорошей» оппозиции начать менять «плохие» режимы в Ираке, Судане и Сирии (были еще две-три страны, но документ, который все это сформулировал, рассекречен с вымарыванием их наименований). Афганистан видели хорошим местом для начала реализации такой стратегии, но самому региону не придавали большого значения. Администрация Джорджа Буша-младшего держалась этой линии, а из Кабула шли депеши — все плохо, надо браться за Афганистан всерьез.
Этим голосам в полной мере внял Барак Обама, который пообещал дать военным столько войск и ресурсов, сколько они посчитают нужным, чтобы нанести в Афганистане решающий удар по террористам. Была подготовлена складная стратегия, и в итоге контингент удвоили. А генералы почти сразу обосновали необходимость еще одного удвоения. Обама опять согласился, хотя не сразу и с заметно меньшим энтузиазмом. И не удвоить, а увеличить в полтора раза. Плюс установил срок, когда начнет вывод войск (июнь 2011 года). И это многим не понравилось. Стало ясно, что так называемый внешнеполитический истеблишмент — сообщество высокопоставленных военных и дипломатов, влиятельные экспертно-научные круги — против окончания афганской миссии.
Сначала упор делали на то, что США не могут демонстрировать слабость, поэтому уходить надо с высоко поднятой головой. А для этого нужны соответствующие условия. И тут в мае 2011 года уничтожили Усаму бен Ладена, что дало возможность Обаме представить дело так, что главная работа выполнена. Вывод войск начался в установленный срок. Но полностью уйти Обама так и не решился. Истеблишмент ставил вопрос: а что, если будет крупный теракт после вывода, на ком будет ответственность? Кивали в сторону Обамы, а он явно не хотел быть крайним.
В результате в последние 10 лет крепло почти мистическое учение, главный ритуал которого — военное присутствие в Афганистане. Нельзя уходить, а то будет хуже, ведь присутствие в этом «священном» для международной безопасности месте не дает свершиться «самому страшному». Тем, кто не поддавался этой «мистике», подбрасывали политические соображения: а что, если после ухода в стране все пойдет вразнос, как к тому времени уже случилось в Ираке? США же не могут себе позволить, чтобы все их многолетние усилия еще раз оказались пшиком. Или соображения геополитические — из Афганистана рукой подать до всех, кто Америку беспокоит и за кем надо приглядывать: Россия, Китай, Иран, да и Пакистан тоже.
При всей своей напористости Дональд Трамп, который очень хотел вывести войска и настаивал на сделке с талибами, потерял много времени в спорах с истеблишментом и увяз в их закольцованных аргументах.
Насколько можно судить, с конца прошлого года истеблишмент надеялся на Джо Байдена — его пытались удержать от четких заявлений. А он обратился к самой сути вопроса, обосновав решение о выводе войск не логикой «многого удалось достичь и теперь можно уходить», а тем, что цели военной кампании с течением времени становились все более непонятными и нет причин оставаться в Афганистане 10 лет спустя после ликвидации Усамы бен Ладена.
Байден, который кажется воплощением истеблишмента, как раз оказывается способен на очень самостоятельные решения. Джордж Буш-младший, Барак Обама и Дональд Трамп представляли себя «свежими головами», которых «настоящая Америка» посылала в Вашингтон навести порядок в делах истеблишмента. Джо Байден точно не такой, он в Вашингтоне давно. И это оказывается его плюсом.
Нынешний американский президент понимает и чувствует ход истории последних десятилетий. Он знает, что и как происходило не на основе того, как ему это преподнесут та или иная фракция экспертов или профессионалы на секретных брифингах. Он сам во всем этом «варился», понимает (может быть, лучше всех сейчас в Вашингтоне), как делали те или иные исторические повороты, где и когда свернули не туда. Он не будет посыпать голову пеплом или перестраиваться, но американский президент демонстрирует способность к очень политически непростым и очень рациональным решениям.
И это немаловажно для остающейся в повестке российско-американской встречи в верхах. В Вашингтоне сложный собеседник, но сейчас он — один из немногих в мире равных Владимиру Путину по пониманию всей подоплеки мировых дел. То, как Джо Байден проходит «афганский тест» (а на нем засыпались уже три «свежие головы» в американском Белом доме), позволяет предположить, что он способен не упорствовать в тупиковых направлениях американской внешней политики, а закрывать их, то есть в конечном счете способен к рациональному разговору, что не гарантирует положительного результата как такового, но априори делает его небессмысленным.
Автор — эксперт клуба «Валдай», директор, ведущий научный сотрудник Центра евроазиатских исследований МГИМО МИД России. Эксперт примет участие в Центральноазиатской конференции клуба «Валдай», которая пройдёт 20-21 мая в Казани
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
