Пока не загорится: как небрежное отношение к старине может привести к трагедии
Летом 2018 года областные и федеральные СМИ обратили внимание на небольшой город Осташков, расположенный в Тверской области, — там в пожаре за одну ночь сгорело восемь деревянных домов. Местные жители записали видеообращение, в котором заявили, что им запрещают отстраиваться на старом месте: чиновники, по их словам, объяснили это тем, что здания находились на территории объекта культурного наследия.
Между тем Осташков весь может считаться таким объектом — в городе сохранились целые кварталы домов, многие из которых были построены еще несколько веков назад. И если пожар привлек внимание журналистов, то судьбами большинства других, быстро разрушающихся зданий никто не занимается. Жители указывают на администрацию, которая, по их словам, об охранном статусе домов вспоминает только в своих интересах, администрация утверждает, что большая часть зданий является федеральными памятниками, следовательно, средства на реставрацию должны поступать «сверху». Некоторые градозащитники и вовсе называют виновниками всех бед самих горожан. И пока стороны спорят, уникальная застройка XVIII века исчезает.
С чего должно начинаться внимательное отношение к старине и как вернуть жителям веру в собственный город, разбирался портал iz.ru.
Образцовый уездный город
В 2010 году Министерство культуры обнародовало новый список исторических городов России — в него включают населенные пункты, архитектура которых имеет особую ценность, в первую очередь за счет сохранности больших ансамблей или комплексов. Такие списки (раньше они назывались списками исторических поселений) в нашей стране составлялись с 1970-х годов — первый включал в себя более 100 населенных пунктов, к началу 2000-х по всей стране их насчитывалось больше 400.
В 2010 году перечень сократили почти в 10 раз. На всю страну в нем остался 41 город, в том числе левитановский Плес, Суздаль, Владимир и Великий Устюг. Наряду с главными туристическими «звездами» вошел в него и Осташков — небольшой, на 16 тыс. человек, город в Тверской области.
В отличие от более именитых собратьев, он не входит в популярные туристические маршруты, а известность среди жителей других регионов приобрел в первую очередь благодаря своему расположению. Осташков стоит на берегу большого озера Селигер — именно оно становится отправной точкой для большинства людей, приезжающих на озеро из Москвы или Петербурга.
Часовня-обелиск со шпилем 1785 года постройки, поставленная в память о городских укреплениях, защищавших Осташков
Однако вполне возможно, что именно из него «вышли» большинство небольших российских городов — по одной из версий, на его прогрессивную по тем временам планировку рекомендовали ориентироваться другим уездным городами империи, строившимся или перестраивавшимся в XVIII веке. Сам он получил статус города тогда же, в 1770 году, но упоминаться в летописях начал намного раньше — первое упоминание относят к 1371 году.
Сегодня с архитектурной точки зрения главное достоинство Осташкова — в том, что он почти полностью сохранил свою историческую застройку.
— Осташков уникален своей средовой застройкой, сохранность его для уездного города до определенного времени была вообще образцовой. Новые микрорайоны там были построены так, что вообще не повлияли на исторический ландшафт, — рассказал порталу iz.ru руководитель краеведческого и градозащитного проекта «Тверские своды» Павел Иванов.
Таких примеров в стране — единицы. На всю Тверскую область городов, имеющих статус исторических, всего три — Осташков, Торжок и Торопец.
Рыбацкое наследие
От процветающего купеческого городка в Осташкове сохранились монастыри, старая пожарная каланча, дореволюционные лавки и здание театра, построенного в конце XIX столетия — он появился за несколько десятилетий до того и пользовался большим успехом как у простых осташей, так и у состоятельных купцов. А еще — многочисленные каменные особняки с замысловато украшенными фасадами и двухэтажные крестьянские дома, с каменным первым этажом и вторым, бревенчатым, живописно выстроившиеся вдоль берега озера.
До революции Осташков процветал в основном за счет рыболовецкого промысла. В советское время — за счет тех же рыбацких артелей, превращенных в рыбсовхозы, кожевенного завода, а также закрытого предприятия «Звезда», работавшего на ракетно-космическую отрасль (оно располагается на острове недалеко от Осташкова, и некоторые из жителей отправляются на работу туда).
Порт в Осташкове
После перестройки рыбсовхозы распались, завод остановился, ракетно-космическое предприятие тоже. Первое время бедственное положение города объясняли именно отсутствием каких бы то ни было источников доходов.
Но потом в городе появились небольшие предприятия — например, по переработке древесины, — сюда потянулись устремлявшиеся на Селигер туристы, то открывался, то снова закрывался кожевенный завод, возобновила работу «Звезда». В городе появилась новая гостиница, потом кафе и рестораны — некоторые из них вполне современные. Но старые кварталы продолжали приходить в упадок. А в последнее время — начали гореть.
Пожар
Сейчас у жителей со словосочетаниями вроде «культурное наследие» или «памятник архитектуры», судя по всему, связаны не самые лучшие ассоциации.
В конце июня в Осташкове произошел большой пожар: за одну ночь выгорели восемь деревянных домов, располагавшихся на территории сохранившегося здания Знаменского монастыря, признанного памятником архитектуры. Сами жилые дома формально памятниками не являлись и под охраной не находились. Но благодаря им прилегающая к ансамблю территория выглядела примерно так же, как и столетие назад — время здесь было как будто законсервировано.
Дома были жилыми — и пожар, который, по словам Павла Иванова, оставил в ландшафте города «яркую проплепшину», к тому же дал начало новому витку конфликта между жителями и администрацией.
Пожар произошел ночью, и многие из жителей вынуждены были покидать дома «в чем были» — в том числе без документов, восстановлением которых они занялись потом. На следующий день чиновники предложили погорельцам компенсацию в размере 16 тыс. рублей, а еще через день неожиданно сказали, что строить новые здания на этой территории нельзя, поскольку это — «культурное наследие», рассказала порталу iz.ru Ирина Беляева. Ее дом расположен там же, рядом с монастырем, однако от огня не пострадал.
При этом, согласно приказу Главного управления по государственной охране объектов культурного наследия Тверской области от 2016 года, под охраной находятся только Вознесенский собор монастыря и окружающая его монастырская стена. Жители возмутились и даже записали видеообращение. На ситуацию в Осташкове обратили внимание журналисты.
После этого областные издания сообщили, что снова отстроить дома по линии старых фундаментов жителям разрешили. Эту информацию порталу iz.ru подтвердили и в администрации Осташковского городского округа — в ответ на запрос издания там, со ссылкой на главное управление по государственной охране объектов культурного наследия Тверской области, сообщили, что отстраивать дома можно, но «строго в габаритах, типологии и материалах ранее существовавших строений в целях сохранения историко-градостроительной среды».
Последствия пожара в Осташкове
В администрации говорят, что пострадавшим была оказана материальная и «натуральная» (продуктами и вещами) помощь, шесть семей были расселены в многоквартирные дома, построенные в рамках программы расселения из аварийного жилья (часть домов шла под расселение еще до пожара), одной семье было предложено служебное жилье, еще двум — комнаты в общежитии. Впрочем, Ирина Беляева утверждает, что комнаты находятся в общежитии расположенного в городе колледжа и, не исключено, что 1 сентября эти помещения им придется освободить.
К началу августа, когда готовился этот материал, восстановление домов, в том числе находившихся в частной собственности и не подлежавших расселению, ни силами жителей, ни силами администрации, так и не началось. Помимо прочего жителей расположенных поблизости домов беспокоило большое количество обгоревших бревен, сложенных на пепелище, по словам Ирины Беляевой, «большим пионерским костром», которые в любой момент могли привести к возникновению еще большего пожара.
«Развалины стоят по всему городу»
При этом жители обращают внимание на то, что в городе стоит много других зданий, имеющих статус памятника или, по крайней мере, способных, по их мнению, на него претендовать, однако о них обычно никто не говорит.
— Другие здания, реально памятники, каменные, стоят по городу пустые, в плачевном состоянии. Там пьют бомжи, но до этого никому дела нет, — жалуется Ирина Беляева.
Многие из них давно были расселены из-за того, что находились в аварийном состоянии, но с тех пор так и не были снесены или отреставрированы. Теперь на улицы смотрят лишь пустые фасады.
— Взять Рабочую улицу, проехать по ней. Здесь знаете сколько домов таких старых стоит? Они были расселены, стоят пустые. Их должны были или восстанавливать, или сносить. Но с ними никто ничего не делает. Эти развалины стоят по всему городу, — объясняет Вадим Суворов.
Дом на Рабочей улице в Осташкове
Вместе с Ириной Беляевой он помогал погорельцам, среди которых есть его знакомые, записывать видеообращение с просьбой о помощи. Сам он живет в одном из старых каменных домов по улице Рабочая — тоже давно предназначенных под расселение.
В прошлом году, по словам Вадима Суворова, в его доме рухнула наружная несущая стена. Он позвонил в администрацию, и там сначала вновь сослались на охранный статус — мол, капитальный ремонт такого дома запрещен. В итоге, впрочем, стену отремонтировали, признает мужчина. Но с архитектурным наследием у местных жителей все равно отношения сложные — воспринимается оно, в первую очередь, как источник бытовых проблем.
— Мы делали сейчас водопровод в квартиру, сами делали, получается, что незаконно. И канализацию — тоже незаконно. Потому что законно нам никто не предоставил возможность это сделать. Наш дом считается архитектурным памятником, поэтому они не могут сделать капитальный ремонт, а расселять некуда, — рассказал Вадим Суворова.
«Общий упадок»
По словам Павла Иванова, среди городов Тверской области, в том числе тех, которые были исключены из официального списка исторических, Осташков по своему состоянию занимает одно из последних мест, уступая, возможно, лишь Старице. Примерно на равных он находится с еще одним древним тверским городом — Вышним Волочком. Их, по словам эксперта, объединяет «общий упадок» при богатстве исторического и культурного наследия.
На бедственное состояние дорог — асфальтовые на большинстве улиц города, несмотря на летнее нашествие туристов, отсутствуют как класс, — и облупившиеся фасады старых зданий, судя по отзывам в интернете, обращают внимание почти все, кто приезжает в город.
Всего, по данным администрации городского округа, в городе находится чуть больше 200 объектов, признанных памятниками культуры регионального и федерального значения. В действительности их даже больше — нередко в списке упоминаются целые комплексы из 5–10 домов. Единицы из них относятся уже к советскому периоду — например, в перечне значится памятник Ленину, или дом, в котором родился партизан Константин Заслонов. Большинство же объектов — здания, построенные в XVIII—XIX веках, многие из которых сейчас являются жилыми (именно в таком доме живет Вадим Суворов на улице Рабочей).
Улица Володарского в Осташкове
Больше 50 из этих объектов, согласно документам, предоставленным изданию администрацией, уже находятся в аварийном состоянии и нуждаются в реставрации. Однако в бюджет на 2018 год такие работы заложены не были.
Как объяснили в администрации в ответ на запрос портала iz.ru, в этот раз это произошло из-за административных преобразований — в 2017–2018 годах Осташковский район как раз был преобразован в городской округ. При этом, отметили чиновники, «данный вопрос будет учтен при формировании бюджета на 2019 год».
Местные чиновники указывают на то, что часть памятников находится в федеральном ведении — и финансовую ответственность за их состояние город хотел бы разделить с федеральным или областным бюджетом.
— Нужно отметить, что часть памятников является федеральной собственностью. Средств на их реставрацию практически не выделяется, — подчеркивается в документе.
В этом есть доля правды — если верить предоставленным спискам, объектами культурного наследия федерального значения являются примерно половина всех исторических зданий в городе. Однако сам градозащитник убежден, что бездействие администрации города, так же, как и недостаток средств — это половина беды. В конце концов, чиновники, особенно на местах, «были такими везде и во все времена», напоминает он. И движение здесь, напротив, должно начинаться с противоположной стороны.
— Проблем у Осташкова много. И главные враги Осташкова, как ни печально, — это те, кто в нем живет. Сказать, что они любят свой город, было бы слишком громко, — убежден эксперт.
Иногда, как в случае с домом на улице Рабочей, где обвалилась несущая стена, люди сталкиваются с реальными проблемами. Но часто речь идет о попытках перестроить здание, чтобы расширить его площадь или, например, сдавать часть помещений туристам, уверен Павел Иванов.
«Никто ничего не знает»
Правила проведения таких работ прописаны в Федеральном законе «Об объектах культурного наследия народов Российской Федерации», в том числе в ст. 47.3 этого закона, и, в первую очередь, запрещают вносить серьезные изменения во внешний вид фасада или интерьеров здания, не запрещая при этом проведение общих ремонтных работ.
Еще более детально такие требования обычно прописаны в паспорте объекта исторического наследия (он должен быть у каждого строения, попавшего под охрану). Как следует из постановления правительства Тверской области об утверждении зон охраны одного из расположенных в Осташкове объектов регионального культурного наследия, Житенного монастыря, на домах, находящихся в установленной зоне, запрещено устанавливать всевозможные вывески, а также делать надстройки, которые изменят внешний вид фасада.
Если речь идет о целой улице, то необходимо сохранять «характеристики и элементы исторической планировочной структуры города Осташкова».
При этом «допускается техническая модернизация объектов исторической застройки и их капитальный ремонт при условии сохранения композиционной структуры и декора уличных фасадов, размеров и форм оконных проемов и заполнений, исторической отделки и покраски фасадов», а также «осуществление мероприятий по благоустройству улиц и кварталов». То есть, к примеру, о запрете на проведение водопровода здесь речи не идет.
Знаменский монастырь в Осташкове
Жители небольших городов редко понимают, что реально включает в себя понятие охраняемого памятника культуры, какие ограничения действуют на законодательном уровне, а что, наоборот, разрешено, и, по словам Павла Иванова, «не готовы в чем-то ограничивать себя» ради сохранения внешнего облика здания — особенно если речь идет о людях обеспеченных.
Усугубляется ситуация и тем, что, по его словам, местная администрация тоже нередко не в курсе существующих правил.
— Получается, что ни администрация ничего не знает, ни люди ничего не знают. И чаще всего они приходят с чем — мы хотим выломать окно и поставить окно другой формы. Или все ободрать и обшить сайдингом. Но адекватный человек, конечно, на это скажет «нет». И это будет правильный ответ, — подчеркивает он.
Официально в администрации пояснили, что, принимая решения о возможности проведения любых работ, ориентируются на закон «Об объектах культурного наследия». При этом источник, близкий к администрации Осташковского городского округа, в неофициальном разговоре пояснил, что люди нередко воспринимают запрет на проведение отдельных работ (например, предполагающих изменение внешнего вида фасада) как запрет на проведение ремонта в целом. Виноватым в итоге, по мнению Павла Иванова, для жителей оказывается сам дом — просто потому, что старый.
«Мое» заканчивается забором
Проблема эта, впрочем, свойственна не только Осташкову. Уважительное отношение к исторической застройке и готовность следовать общим установленным правилам, чтобы ее сохранить хотя бы на частном уровне, требуют от жителей определенной дисциплины, которой новому поколению обычно не хватает, убежден Павел Иванов.
— У людей нет понимания того, что такое реставрация. Они где-то слышали, что это страшно дорого. Они ничего не хотят знать о своем старом доме, ничем не хотят для него пожертвовать. А ведь сейчас есть огромное количество способов привести его в порядок, в том числе с помощью волонтеров. Тот же «Том Сойер Фест» — там все упирается в то, что покажите дом, где хозяева согласны, чтобы им немного помогли с ремонтом. И сами в выходной день хотят не на диване лежать, а с кисточкой пройтись по фасаду, — рассказывает градозащитник, с горечью заключая, что для большинства жителей небольших городов сегодня «мое» заканчивается собственным забором».
Андрей Кочетков
Проект «Том Сойер Фест» появился в Самаре в 2015 году, и сейчас проходит уже в 21 городе России. При этом среди участников есть как большие города — например, Казань, так и маленький подмосковный Боровск. Каждый год в рамках фестиваля волонтеры помогают жителям восстанавливать старые дома.
Идеолог фестиваля, Андрей Кочетков, рассказывая в начале лета 2018 года порталу iz.ru о проекте, отметил, что жильцы некоторых старых домов действительно иногда оказываются против проведения таких работ.
«Чтобы восстановить фасад дома, нужно получить согласие ⅔ собственников квартир. Есть люди, которые категорически не хотят жить в этих домах. Хотят, чтобы их снесли как ветхие, и они против нашей работы. Есть люди, которые очень хотят жить в этих домах, судятся и добиваются признания их объектами культурного наследия. Собственно, мы стараемся идти ко второй категории людей», — отметил тогда он.
Участница фестиваля «Том Сойер Фест» в Самаре
Однако в целом настроен он куда менее радикально, чем Павел Иванов. Во время подготовки этого материала корреспондент портала iz.ru попросил его рассказать о том, насколько часто волонтеры сталкиваются с недовольством жителей. Андрей Кочетков подчеркнул, что случаи бывают разные и однозначной внутренней «статистики» на этот счет у проекта нет.
— В некоторых домах люди десятилетиями сидят на чемоданах, ожидая расселения, — отмечает он, добавляя, что многие также оказываются благодарны за помощь.
Люди с внутренним горением
Переселения из пусть и живописных, но стремительно ветшающих старых домов ждут и многие жители Осташкова. Так, под расселение предназначались два из восьми сгоревших недалеко от здания Знаменского монастыря дома. Всего в программу расселения из ветхого жилья, по данным осташковской администрации, попали 37 из 50 аварийных домов, имеющих охранный статус.
При этом к новостройкам здесь, как и в большинстве городов, тоже есть вопросы — по словам Вадима Суворова, максимальная ширина комнаты в одном из домов составляет около 1,5 м (портал iz.ru не занимался проверкой этой информации). При этом Ирина Беляева утверждает, что «непосредственных протестов не было». Люди были готовы переехать.
Пока на фоне растущего интереса к регионам активисты пытаются восстанавливать старые дома или собирают информацию об уходящих памятниках деревянной архитектуры, в том числе отправляясь в экспедиции из больших городов, местные жители, пытаясь устроить собственную жизнь, нередко предпочитают перебраться из приходящих в упадок строений в новостройки или в более удобные частные дома.
Чтобы наследие дореволюционного прошлого, оставшись предоставленным само себе, в итоге не оказалось окончательно утерянным, уверен Павел Иванов, Осташкову нужна новая прослойка «краеведческой интеллигенции». В конце концов, именно с энтузиастов нередко начинается возрождение небольших городов — от Боровска, прославившегося граффити местного художника, до Торжка, где развитием города занялись в том числе и сами жители.
— В Осташкове критически не хватает людей с огоньком, внутренним горением, чтобы расшевелить город. Нужно десятка два людей, готовых на свой страх и риск оживлять пространство вокруг себя, а не ограничиваться собственным двором или сараем, — настаивает Павел Иванов.
Интерьер 1950-х годов в «Музее забытых вещей» в Осташкове
Это косвенно подтверждает и опыт Андрея Кочеткова — по его словам, если раньше волонтерам «Том Сойер Феста» приходилось искать дома, которые нуждались в восстановлении, то теперь люди все чаще обращаются к ним сами. Связано это в том числе и с тем, что жители своими глазами видят результаты их работы и, убедившись в возможности перемен, начинают все активнее интересоваться собственным городом. Растет и количество тех, кто обращается к организаторам с просьбой помочь организовать фестиваль в другом городе. Если в 2016 году таких городов было три, то в этом, по прогнозам Андрея Кочеткова, их количество может вырасти уже до 28.
В Осташкове ту самую «натуральную» помощь погорельцам, по словам Вадима Суворова и Ирины Беляевой, одними из первых оказали местные предприниматели — например, владелец одного из магазинов предложил им мебель. Кроме того, в городе уже открываются собственные, пока неофициальные музеи — такие, например, как «Музей забытых вещей», посвященный всевозможным старым предметам, от деревенских ступ и прялок до советских проигрывателей.
По словам его создателя и единственного смотрителя, работает он на собственном энтузиазме, без помощи администрации. Но многочисленные восторженные отзывы, для которых он заботливо предоставляет яркие маркеры и огромные ватманские листы, оставленные не только местными, но и гостями из Твери, Москвы и Петербурга, говорят о том, что его труд уже не остался без внимания и горожан, и туристов.
