«У людей нет ресурсов, но есть желание»
Самарские энтузиасты решили в 2015 году восстановить несколько деревянных домов. Покрасили стены, заменили наличники, а заодно устроили на стройплощадке концерты и лекции. Три года спустя «Том Сойер Фест» проходит уже в 27 населенных пунктах в 23 регионах. О жителях ветхих домов и политических агитаторах, вандалах и инвесторах порталу iz.ru рассказал идеолог фестиваля Андрей Кочетков.
В 2015 году мы выиграли грант администрации Самары, но фестиваль начался бы и без этого. Я был тогда главным редактором интернет-журнала «Другой город», и мы много писали о проблемах исторической среды, искали примеры, как работают с наследием в других городах, странах. Ну, и в какой-то момент стало угнетать, что разговоров много, а практически ничего в городе не делалось. Реставрировалось по несколько памятников в год, при том что Самара — это 140 кварталов исторической среды.
Андрей Кочетков
Особенно волновала нас судьба деревянной Самары. Люди часто относятся серьезно к архитектуре, пришедшей к нам из Европы, — модерн, классицизм. Это всё замечательно, это тоже нужно охранять. Но нас очень волновала деревянная резьба, потому что это наш уникальный культурный пласт, утратив который мы станем чьей-то бледной копией.
Сначала хотели просто красить фасады, чтобы показать, как это всё может выглядеть, если об этом заботиться, поменять сознание людей. Но потом поняли, что этого недостаточно, и начали искать в команду архитекторов, реставраторов, строителей, даже резчик по дереву появился.
То, что мы делаем, мы называем восстановлением. Потому что реставрация — это специфическая деятельность, она лицензируется, и этим должны заниматься профессионалы. Мы стараемся максимально близко делать к технологиям реставрации, но берем в первую очередь не объекты культурного наследия, а объекты исторической среды. И, если работаем с какими-то памятниками — иногда такое случается, — проводим только противоаварийные работы.
Фасад дома №34 на улице Льва Толстого в Самаре, который отремонтировали в рамках фестиваля «Том Сойер Фест»
Чтобы восстановить фасад дома, нужно получить согласие ⅔ собственников квартир. Есть люди, которые категорически не хотят жить в этих домах. Хотят, чтобы их снесли как ветхие, и они против нашей работы. Есть люди, которые очень хотят жить в этих домах, судятся и добиваются признания их объектами культурного наследия. Собственно, мы стараемся идти ко второй категории людей.
И если раньше при выборе домов мы плясали от архитектуры — допустим, нам нравились наличники, — то сейчас выбираем дом, исходя из жителей. Зимой ходим с волонтерами, ищем какие-то признаки благоустройства, которые явно сделаны не администрацией. И видим зачастую, что у людей нет ресурсов, не хватает денег, не хватает понимания технологий, но есть желание. За теми домами, которые мы выбирали по этой логике, я уверен, дальше жители будут ухаживать очень внимательно.
А если, например, выборы какие-нибудь прошли в сентябре, а в январе всё еще висит листовка на подъезде, понятно, что после нас всё равно тут будет плохо. Потому что люди даже не могут убрать бумажку с двери своего подъезда.
Мы же рассчитываем, что наша работа будет иметь долгосрочный социальный эффект. Например, в подвале одного из домов после того, как там прошел «Том Сойер Фест», хозяйка открыла Музей городских легенд. Очень маленький бизнес появился, и стало гораздо больше стимулов следить за территорией, за тем, что мы сделали.
На конец 2017 года мы сделали 11 домов в Самаре, а всего по России 28. В 2016 году, после первого фестиваля, меня стали приглашать на разные мероприятия: Всероссийский градозащитный съезд в Казани, Форум живых городов в Петербурге. Удалось на достаточно широкую аудиторию вещать, и люди из других городов стали сами на меня выходить. В итоге запустились в 2016 году в Казани и Бузулуке Оренбургской области.
Сейчас, когда стало очень много городов, мы прописали четыре ключевых принципа фестиваля. Первый: организаторами могут быть либо инициативные группы граждан, либо НКО. Ни бизнес, ни власть не могут инициировать этот процесс, это должна быть низовая инициатива, идущая от людей.
Конференция городов-участников «Том Сойер Феста» в Казани. 2017 год
Второй принцип: мораторий на любую политическую пропаганду на площадке фестиваля. В 2016 году, когда выборы в Думу были, постоянно кто-то пытался раздавать у нас какие-то майки, кубы ставили, приходили организованными рядами сфотографироваться. Приходилось объяснять, что мы рады всем, но без политики.
Третий принцип: настоящее добровольчество. То есть все люди, которые приходят, должны искренне соучаствовать и понимать, зачем они приходят. Ни за какими-то бонусами в волонтерских книжках или, не дай бог, быть принужденными бюджетниками, как это часто бывает.
В Казани, например, очень активно участвует старая интеллигенция: художники, писатели, философы, ученые. У нас там была и самая пожилая волонтерка, ей было 82 года, она, к сожалению, в прошлом году умерла. Не обязательно же таскать бревна для того, чтобы помогать. Когда человек, например, делает чай или пироги печет, это уже соучастие.
В Самаре целая прослойка людей, которые работают на удаленке, программистами например. И им классно, что после того как они сидят за компьютером дома весь день, они общаются с новыми людьми. Восполняет внеофисное существование и жажду реальных контактов с единомышленниками.
Хвалынск — маленький очень город, там 10 тыс. населения. И, конечно, основная масса взрослых людей пребывает в традиционной провинциальной апатии. Зато там очень активно участвовали дети, которым нечем было заняться. Организатор Ира Летягина рассказывала, что она вытаскивала гвоздь из стены. Шли мимо мальчишки, ей говорят: «Что ты делаешь?» Она рассказала, они ей помогли вытащить гвоздь, потом притащили еще людей туда.
Ну, и четвертый наш принцип: все работы, которые могут провести волонтеры, должны проводить волонтеры. Нельзя сделать так, что волонтеры придут, пофоткаются, а потом на площадку привезут рабочих. Мы не возбраняем привлечение профессионалов, в том числе на возмездной основе. Но только на такие виды работ, где волонтеров нельзя задействовать. Например, мы не пускаем выше третьего яруса строительных лесов, потому что это травмоопасно.
Кроме того, когда к нам обращаются инициативные группы из городов, мы стараемся понять, насколько это внятные люди. Есть ли у них потенциал довести дело до конца. Есть ли какой-то опыт проектов. Если, например, человек организовывал в своем городе несколько лет «Ночь пожирателей рекламы», то мы не сомневаемся, что у него получится привлечь ресурсы на фестиваль. А так пришлось расстроить некоторых людей, которые хотели это делать. В первую очередь с политическими мотивами.
В Самаре за три года мы потратили 3,5 млн рублей на фестиваль. По России точных цифр сейчас нет, но я знаю, что в прошлом году на 18 домов по стране ушло около 4 млн рублей. Из этого процентов 70 — это материалы и услуги, а не деньги.
Дом №66 на улице Волкова в Казани, который отремонтировали в рамках фестиваля «Том Сойер Фест». 2017 год
У нас нет основного инвестора, потому что это залог безопасности фестиваля. С одной стороны, один исчезнувший спонсор не сможет всю конструкцию уронить. С другой стороны, ни один спонсор не может особо влиять на фестиваль.
В разных городах, конечно, ситуация разная, но сейчас у нас стал появляться ряд спонсоров, которые в нескольких городах помогают. Нашли спонсора, который дал очень большой объем краски. Этого, конечно, на все города не хватило, где-то на треть.
Кроме того, в Самаре мы еще получали субсидию. Это где-то порядка 20% от общего бюджета. То есть администрация, как и коммерческие спонсоры, на паях участвует. Вроде в этом году тоже обещали какую-то субсидию, но пока мы ее не видели. Каждый год всё зависит от дележа бюджета, в том числе количество домов.
Но в любом случае этим летом мы сделаем по крайней мере три дома в Самаре. В других городах больше, а здесь вынуждены на месяц прервать работы из-за чемпионата мира по футболу. В Самаре фан-зона находится в самом центре исторической среды. Если в Казани волонтеры могут продолжать работать, то мы просто находимся в зоне перекрытия движения. Туда даже людям тяжело добраться, не говоря уже о подвозе материалов.
Из-за чемпионата застопорилась история и с закрашенной стеной (в 2016 году волонтеры фестиваля очистили брандмауэр дома в Самаре до кирпича XIX века; недавно стену целиком закрасили городские службы. — Прим. ред.). После разговора с мэром главе района было поручено ликвидировать ситуацию. А он сказал, что нет никакой возможности сделать это до начала чемпионата, тем более во время чемпионата. Поэтому на следующий же день после финала мы продолжим этот диалог, не будем сейчас отрывать его от его важнейших дел.
У нас уже был похожий случай. Тогда мы поняли, что таблички очень хорошо работают в антивандальном плане (после восстановления фасада волонтеры «Том Сойер Феста» вешают на него табличку, рассказывающую о первом владельце здания. — Прим. ред.). Мы тогда не успели повесить таблички, и на первом этаже, который мы очистили до красного, итальянской фактуры кирпича, кто-то нарисовал граффити. Шли дожди, и мы ждали, когда они закончатся, потому что снимать краску реагентом во влажную погоду нельзя.
Пока ждали, пришли люди из администрации и сначала закрасили белыми пятнами надпись. Мы сказали, что так делать не очень хорошо. Они поняли по-своему и покрасили весь первый этаж в розовый цвет. С третьей попытки у них получилось, им пришлось отмыть всё до исходного состояния.
Ремонт дома в Саратове
Такое происходит, потому что в целом в стране достаточно низкая культура обращения с историческими зданиями. То же было в Италии, в странах Скандинавии 40–50 лет назад. А сейчас там есть четкие регламенты работы: какие можно применять материалы, что можно делать с кирпичом. Всё это в инфографике, в максимально доступной форме, понятной любому дворнику. Но пока такого нет, что удивляться, что люди, которые получают минимальную зарплату за то, что закрашивают граффити, не вникают в какую-то культурную ценность, в то, как правильно работать с материалами.
Зато с чиновниками в городах сейчас стало общаться гораздо проще. Есть уже много выполненных проектов. И на нашей стороне замминистра строительства Андрей Чибис.
Познакомились мы с ним в Самаре только в мае, но он до этого очень много на разных собраниях рассказывал про «Том Сойер Фест». Стал внезапно нашим евангелистом. Так что у нас есть федеральная поддержка на случай, если местные власти начинают буксовать. Хотя до сих пор в некоторых городах попадаются чиновники, которые просто не видят своего финансового интереса в нашей истории, она их не особо трогает, и там всё очень сильно затягивается.
А так в большинстве случаев нам удается объединить и простых людей, и бизнес, и чиновников. Потому что есть совершенно понятная история про культурное наследие и про людей. Не так важно, кто ты. Вопрос, скорее, стоит, нужно ли тебе это, понятно ли тебе это. Чиновник тоже, в общем-то, человек. Какому-то чиновнику это вообще не надо. А какому-то по-человечески надо. Это же просто объединение нормальных людей. Понятно, что у каждого свои фишки, приоритеты и сложности, но мы делаем попытку собраться и попробовать договориться.
