«Никто не думает, что Шостакович будет дешевым, но оно стоит того»
Психологическая драма Мишеля Франко «Память» — первый за два года фильм мексиканского режиссера, известного картинами-лауреатами Канн и Венеции «Хроник», «Дочери Абриль» и «Новый порядок». Новинка тоже удостоилась приза — Кубка Вольпи за лучшую мужскую роль на 80-м Венецианском кинофестивале. Релиз официально выходит в российских кинотеатрах 2 мая. По сюжету, пережившая насилие героиня (Джессика Честейн) случайно встречается с человеком, который, как она думает, был к нему причастен. Но он (Питер Сарсгаард) страдает деменцией и не помнит, действительно ли имел какое-то отношение к ее трагическому опыту. «Известия» поговорили с режиссером о том, как он готовился к созданию независимого кино о ментальным здоровье, почему донести до зрителя конкретную мысль не самоцель кинематографа и как в фильме оказалась песня A Whiter Shade of Pale группы Procol Harum.
«Думаю, все мы боимся потерять память, это распространенная фобия»
— Такие истории, как «Память», зачастую основаны на новостях или статьях в газетах. И судьба реальных прототипов, как правило, суровее, чем сглаженная для экрана версия.
— Нет. Эта история родилась из моей головы. Моя работа — создавать кино. Так что я просто крепко подумал и сделал это. Я в целом много читаю и много общаюсь с людьми. Наверное, косвенным образом что-то и повлияло на идею. Но точно не статья в газете.
— А у вас есть личные примеры из жизни, когда вы или ваши знакомые, друзья, семьи столкнулись с проблемами ментального здоровья?
— Мне кажется, у каждого так или иначе есть истории, связанные с психологическими проблемами. Если не со своими, то знакомых и друзей. Я знаю людей, кто столкнулся с деменцией, когда был сильно старше героя Питера Сарсгаарда.
Мой персонаж Соул, наоборот, страдает от ранней деменции. Но в некотором смысле то, что я знаком с реальными пациентами, позволило мне представить более расширенный портрет героя, порефлексировать: а что, если бы они оказались в ловушке заболевания, когда были сильно моложе? Как бы это отразилось на их жизнях?
— Вы консультировались с психотерапевтами во время съемок?
— Я много готовился, узнавал об этом заболевании и о ментальном здоровье вообще. Консультировался с профессионалами, специалистами отрасли. Многое почерпнул из книг и статей. Я хотел донести до зрителя, как это выглядит на самом деле, простым языком и примером. В итоге, как мне кажется, вышло довольно реалистично. И Питер Сарсгаард, сыгравший Соула, отлично вжился в роль.
— Как думаете, почему именно сегодня важно открыто говорить об этом?
— Я думаю, каждый из нас боится потерять память, забыть, кто ты есть или кем ты был когда-то. Как мне кажется, это довольно распространенная фобия, если так можно выразиться. Каждый знает, что с возрастом рано или поздно память будет угасать. А вот когда именно это случится, никогда не знаешь. Раньше люди замалчивали эту тему, отодвигали ее на задний план. А те, кто страдал от психологических заболеваний, предпочитали скрывать это.
Но времена стали намного лучше во многих странах. Табуированность проблемы ментального здоровья постепенно сходит на нет. Сегодня мир больше открыт к инклюзивности, люди чаще ставят себя на место других. Так и должно быть. Добро и взаимопонимание — ключ к созданию лучшего общества. А кино — это инструмент, который поможет достичь этой цели.
— Вы смотрели фильм «Отец» с Энтони Хопкинсом 2020 года? Его герой тоже страдает деменцией. Это интересный взгляд на заболевание глазами пациента.
— Нет, не смотрел. Но я посмотрю, спасибо.
«Донести до зрителя конкретную мысль — не самоцель фильма»
— Вы говорите, что кино может быть способом для достижения лучших условий жизни в социуме. А вы как режиссер чувствуете ответственность за это?
— Не то чтобы. Я-то, как вы заметили, режиссер. Поэтому в первую очередь я смотрю на фильм именно с точки зрения кинематографа, а не источника перемен в обществе. Если моя работа поможет зрителю улучшить что-то в своей жизни или расширить его восприятие, я буду только рад. Многие фильмы в истории кино действительно могут похвастаться тем, что вкладывают в зрителя определенные ценности.
Возможно, я немного пододвигаю зрителя к осознанию того, кто он такой и кто мы все в принципе. Но я не могу сказать, что чувствую ответственность за то, что вынесет из моего фильма зритель. Это только его дело. Как и не могу сказать, что донести конкретную мысль — моя задача перед аудиторией. Это не самоцель. Определенно нет. Я не могу говорить за аудиторию. Я лишь делюсь своей собственной точкой зрения.
Кадр из фильма «Память»
— Тем не менее ваши работы заметны яркими остросоциальными линиями. В «После Люсии» поднимается тема травли, а в «Новом порядке» — проблема диктатуры. В «Памяти» вы говорите о ментальном здоровье. На что вы хотите обратить внимание в следующих работах?
— Не скрою, у меня есть некоторого рода заинтересованность, увлеченность определенными проблемами, волнующими общество. Они волнуют и меня. Некоторые из них временны, другие остаются со мной на долгие годы. Это проблемы нищеты, несправедливости, классового неравенства. В моей стране, Мексике, они тоже остры, и я не могу не обращать на них внимания, когда работаю.
Но, как я уже говорил, они — не ключевой элемент повествования, они лишь плавно ложатся в сценарий. Обычно я просто следую своему чутью, зная, как эти проблемы можно было бы вплести в основную идею фильма, но не заостряю на них внимание.
— Но ваш фильм «Новый порядок», напротив, можно обозначить как прямое политическое высказывание. Это антиутопичный триллер, где по сюжету проблема классового неравенства приводит к установлению военной диктатуры. Вы так не думаете?
— Нет, я все же настаиваю, что этот фильм именно про социальное неравенство. Это история о том, как отсутствие баланса так или иначе приводит к насилию, жертвам, людским страданиям. И нужда в переменах выражается в итоге взрывным, насильственным образом, когда выбора уже нет, как и пути назад. Это всегда будет что-то с горьким концом.
«Я люблю независимое кино, и российское тоже»
— Актерский состав, который вы выбрали для «Памяти», довольно необычен. Джессика Честейн — актриса первой величины, и у нее наверняка много предложений о съемках в крутых блокбастерах. Но ваше кино не блокбастер.
— Она очень сложная актриса, утонченная. Конечно, для многих она — звезда Голливуда, но на самом деле она — гораздо больше. Она уникальна, она женщина большого таланта. Работу с ней, пожалуй, можно назвать мечтой и удачей для режиссера. Я узнал, что Джессика сама хотела поработать со мной, да и, в принципе, в кино такого формата. А я большой ее поклонник.
Актриса Джессика Честейн
— И кто же сделал первый шаг?
— Никто. Это получилось само собой. На самом деле наши агенты просто свели нас. Ее менеджер искал варианты, а у моего был сценарий на руках. Они пообщались около месяца, и в конечном итоге они проделали потрясающую работу, которая превратилась в наш фильм. Думаю, после «Памяти» мы с Джессикой еще не раз поработаем вместе.
— То есть это было бескомпромиссное решение? Или кроме Джессики Честейн, были еще кандидаты, пока переговоры велись?
— Нет. Джессика была первой мыслью и идеей, первым образом для Сильвии в «Памяти». И эта мысль превратилась в реальность. Специально для съемок она подкорректировала свое расписание. Мы оба очень этого хотели, и я даже не смотрел на других актрис.
— В «Памяти» Соул постоянно слушает одну и ту же песню. Это A Whiter Shade of Pale британской группы Procol Harum, а точнее — рок-версия «Воздуха», второй части третьей оркестровой сюиты Баха BWV 1068. Это «пасхалка» или ваши личные предпочтения?
— Я очень люблю эту песню. Уже много лет она входит в топ моих любимых. Она очень ностальгическая из-за вкрапления Баха. А текст… Эта песня идеальна, чтобы использовать ее в кино, потому что ее текст не до конца объясняет, что автор хотел бы ею сказать, на что хотел бы ею намекнуть. Это классика. И я отдельно брал права, чтобы использовать ее.
Британская группа Procol Harum
— Было ли сложно получить их?
— Ну это дорого. Но, поскольку я в принципе мало использую музыку в своих фильмах, когда мне нужна какая-то конкретная песня, я ее беру. Никто не думает, что Шостакович будет дешевым, понимаете? Но оно стоит того. Это хорошая музыка.
— В фильме «14+» российского режиссера Андрея Зайцева тоже звучит известная песня, это Creep группы Radiohead. Она была дороже, чем весь бюджет на съемки, и Зайцеву пришлось договариваться, чтобы сбили цену. Вы тоже вели переговоры?
— Да, договориться — всегда сложно, особенно для независимого кино. Но мы делаем это, иначе задуманное в реальности будет не таким, каким оно должно быть. А что это за фильм, «14+»?
— Это мелодрама о взрослении. Главные герои — юные парень и девушка 14 лет, и это фильм о первом опыте влюбленности и сексуальных отношений, поступках ради первой любви.
— Я обязательно посмотрю, спасибо. Не слышал о нем. Я люблю независимое кино. Российское, кстати, тоже смотрел. Мне очень нравятся «Левиафан» и «Нелюбовь» Андрея Звягинцева.
«Сегодня собрать кассу сложнее, чем 20 лет назад, из-за стримингов»
— А как ваше кино поживает в Мексике? Как я понимаю, ваши фильмы теплее принимает иностранная публика и критики, нежели родная.
— На самом деле нет. Мои фильмы любят в Мексике. Миллионы людей покупают билеты на них в кино. Конечно, многие любят, а многие — нет, как и в любой густонаселенной стране. А в Мексике проживает около 130 млн человек. Так что я бы не сказал, что в Мексике я не снискал успеха или получил его меньше, чем в Европе. Пожалуй, именно Мексика — страна, где я наиболее успешен как режиссер, там моя основная аудитория.
— Но награды за ваши ленты — это Канны, Венеция, Сан-Себастьян.
— Ну я не участвую в мексиканских смотрах. Я всегда ищу способы расширить аудитории, поэтому и представляю свои картины на мировых кинофестивалях, а не на местных.
Режиссер Мишель Франко
— Премьера «Памяти» состоялась в Венеции, а Сарсгаард получил Кубок Вольпи за лучшую мужскую роль в картине. Лента в 2023 году вышла в прокат в Великобритании, Италии, Турции. Но, как я вижу, на мировой бокс-офис это не повлияло. По данным The Numbers, он собрал кассу всего в $401 тыс.
— Прокат еще не завершился: сейчас в России начнут крутить, в конце мая «Память» выйдет во Франции, а в ноябре — в Германии. Просто нужно время, чтобы фильм объехал больше кинотеатров и собрал больше кассы. Сегодня это сложнее, чем 20 лет назад, из-за стримингов.
Хочу, чтобы сначала картину показали в кинотеатрах. Я считаю, это правильно, даже если кто-то сочтет это старомодным. Я все-таки не телережиссер, а кинорежиссер. Но после я не против, если и на стримингах появится или на телевидении. Да и потом, я уже работаю над новым фильмом. К моменту его релиза «Память» точно успеет собрать кассу.
— Вы работаете над чем-то новым? И что это за фильм?
— Всегда работаю. (Смеется.) Но я никогда не говорю заранее о том, что пишу или снимаю. В этом и смысл моей работы.
