Наладить связь: активисты помогут полицейским научиться общению с людьми с аутизмом
В Москве активисты объявили о запуске проекта, который поможет сотрудникам правоохранительных органов научиться взаимодействовать с людьми с расстройствами аутистического спектра (РАС). О запуске проекта стало известно в декабре. Сегодня у представителей силовых структур нет никаких инструкций или руководств по тому, как определить человека с аутизмом, в результате их, как и людей с другими поведенческими расстройствами, часто путают с пьяными или находящимися под воздействием наркотиков. Это также относится и к людям, страдающим деменцией. Непонимание приводит к возникновению конфликтных ситуаций, в которых в действительности не заинтересованы ни та, ни другая сторона, обращают внимание эксперты. «Известия» узнали, как такое взаимодействие строится сегодня и что можно сделать, чтобы улучшить ситуацию.
Двусторонняя история
О запуске проекта «Аутизм и правосудие» стало известно в начале декабря. Он призван помочь наладить связь между представителями экспертного и родительского сообщества и сотрудниками правоохранительных органов, чтобы повысить осведомленность полицейских о том, как взаимодействовать с людьми с расстройствами аутистического спектра. В том числе научить представителей силовых структур отличать их от тех, кто, например, находится под воздействием наркотиков.
«С декабря я начну набирать рабочую группу из правозащитников, аутичных самоадвокатов, родителей и журналистов, и вместе на протяжении года мы будем пытаться создать невиданный прецедент — реформу взаимодействия сотрудников органов с аутичной популяцией», — написала в своем аккаунте в Facebook автор проекта, активистка Саша Старость. Проект она реализует совместно с АНО «Центр проблем аутизма».
Сложность заключается в том, что в России не существует регламентирующих документов или рекомендаций, которые помогли бы сотрудникам силовых структур понять, как отличать людей с расстройствами аутистического спектра. Непонимание приводит к возникновению конфликтных ситуаций, которые могут серьезно сказаться на состоянии человека с РАС, рассказала «Известиям» руководитель АНО «Центр проблем аутизма» Екатерина Мень.
«Этим летом мы были в Сочи, и я со своим аутичным мальчиком-подростком зашла в ТЦ. Мальчик ничего не делал, но есть походка, есть движения, есть определенные особенности. Я немного отстала, и охранник стал ему кричать «парень, парень!», но мой сын не знает слова «парень», поэтому он на него не отзывается. И тогда охранник побежал за ним. И только когда я подошла и спросила, что он хочет, он достаточно агрессивно ответил: «Я же не знаю, может быть, он наркоман», — приводит пример собеседница издания.
В результате, обращает внимание она, получается, что даже способные к самостоятельным передвижениям люди всегда должны иметь при себе сопровождающего, который сможет объяснить посторонним специфику их движений или поведения.
Только в начале ноября мать подростка с аутизмом рассказала в социальных сетях, что полицейские грубо обращались с ее сыном, который при входе в метро забыл достать перчатки, и, по ее словам, снимали растерявшегося от громких голосов мальчика на телефон. Из-за этого он также не смог достать перчатки, которые оставались в рюкзаке.
Одна из самых громких историй произошла в 2018 году, когда в Москве во время велосипедной прогулки полицейские задержали 22-летнего Павла Волкова из-за громкого крика, вызванного конфликтом с одним из прохожих. На молодого человека надели наручники и несколько часов продержали в них в отделении, несмотря на заверения матери о том, что он не сможет успокоиться, пока от наручников его не освободят. Позднее она также сообщила, что полицейские пытались вставить ему кляп в рот в соседнем помещении. В пресс-службе МВД действия сотрудников тогда объяснили тем, что молодой человек «оказывал активное сопротивление» при задержании.
При этом, поскольку люди с РАС испытывают сложности с социализацией, любое подобное столкновение или агрессия со стороны полицейских, охранников и просто прохожих может серьезно сказаться на их состоянии и перечеркнуть любой прогресс в их социальной адаптации.
С другой стороны, обращает внимание Екатерина Мень, людям с расстройствами аутистического спектра сложно считывать социальные или нормативные контексты, окружающие то или иное действие или событие. Поэтому нередко они действительно могут совершать правонарушения, просто не отдавая себе в этом отчет.
«На самом деле это двусторонняя история. Дело не только в том, что могут пострадать люди с аутизмом, которые просто зашли в торговый центр и не понравились охраннику, или полицейскому может показаться подозрительным, как парень с аутизмом едет на велосипеде. Проблема также в том, что они действительно могут что-то нарушать, но не осознавать этого. Их компетенция тоже имеет значение. Это двусторонняя история», — отмечает она.
«Никто не хочет быть совсем уж негодяем»
Работу в рамках проекта планируют вести в двух направлениях. С одной стороны, это информирование и мастер-классы для представителей силовых структур. С другой — просветительские мероприятия с людьми с РАС, которые должны помочь им ориентироваться в требованиях законодательства и лучше считывать возможные дополнительные контексты.
С весны его авторы проводят международные консультации с зарубежными организациями. Однако отличия российской специфики настолько значительны, что присоединиться к какому-либо существующему международному исследованию пока будет затруднительно.
В ближайшее время планируется вести подготовительную работу — собрать рабочую группу, инициировать дискуссию на уровне органов государственной власти и представителей силовых структур. С их стороны, отмечает Екатерина Мень, они уже встретили понимание.
«Переговоры с людьми из силовой сферы говорят о том, что в информировании в этой области та сторона тоже заинтересована. Никто не хочет быть совсем уж негодяем, который насмерть напугает аутичного ребенка, который забыл надеть перчатки», — обращает внимание она.
Пока проект будет реализовываться на территории Москвы. «Возможно, в конце года у нас получится создать только один оазис в отдельно взятом отделении, а может быть, результатом нашей работы станут реформы в области законодательства», — отметила Саша Старость.
«Тонкая грань»
Проблема существует и говорят о ней давно, рассказала «Известиям» президент Всероссийского общества родителей детей-инвалидов Елена Клочко. Первым шагом по ее решению должно стать повышение осведомленности, уверена она.
Если человек перемещается по городу в одиночку, это означает, что он достаточно хорошо подготовлен и самостоятелен, обращает внимание она. Но даже в этом случае определенные внешние обстоятельства могут привести к неожиданной реакции или вывести его из себя — и важно, чтобы окружающие смогли правильно идентифицировать ситуацию, не вели себя агрессивно и не отправили сразу в отделение или психоневрологический диспансер, а сообщили о случившемся родителям или опекунам.
«Тут довольно тонкая грань — как сделать, чтобы люди неподготовленные поняли, что это не нарушение правопорядка, а определенное свойство человека, который не наносит вреда себе и окружающим. Первое, что нужно делать в этом смысле, — это просвещать общество, говорить о том, что такая ситуация возможна», — подчеркивает собеседница «Известий».
В России, в частности, не существует алгоритма действий в отношении людей с деменцией, обращает внимание Мария Гантман, вице-президент фонда помощи людям с Альцгеймером «Альцрус», психиатр клиники Mental Health Center. С одной стороны, таким людям, оказавшимся в одиночестве в общественном пространстве, часто не вызывают скорую помощь, несмотря на состояние острого психоза (например, при галлюцинациях), поскольку они не представляют явного вреда для окружающих. С другой — возможны ситуации, когда человека, который выглядит растерянным или не в состоянии объяснить, куда идет, принимают за пьяного или наркомана и отказывают в помощи. «Но это не значит, что с пьяным можно обращаться агрессивно или выставлять его из помещения на мороз», — подчеркивает она.
В случае с правоохранительными органами речь прежде всего идет о специальной подготовке сотрудников патрульно-постовой службы (ППС), которые нуждаются в дополнительном обучении по разным направлениям, рассказал «Известиям» руководитель Ассоциации профсоюзов полиции России Алексей Лобарев.
«Например, есть утренние разводы, перед которыми с ними обсуждают самые разные темы — в том числе можно рассказать об этой проблеме и перечислить признаки, по которым таких людей можно отличить от тех, чье поведение меняется из-за воздействия наркотиков и алкоголя. Дать какую-то инструкцию по тому, что делать дальше», — полагает он.
В большинстве случаев, уверен он, сотрудники полиции готовы будут пойти навстречу, но необходимы также дополнительные шаги со стороны родительского и экспертного сообщества. Одним из таких шагов он считает использование специальных знаков или значков, которые бы сразу позволили полицейским определить, что перед ними человек, который имеет определенные проблемы со здоровьем, способные повлиять на поведение.
Такие инициативы обсуждались, однако разработка и использование таких механизмов связаны с многочисленными этическими и правовыми тонкостями, обращают внимание эксперты. Так, несколько лет назад обсуждалось введение специальных литер, обозначающих ту или иную нозологию, напоминает Елена Клочко. Но идея так и не была до конца реализована — в том числе и потому, что их использование может не только помочь посторонним сориентироваться, но и привести к стигматизации заболевания. Поэтому пока наиболее эффективным способом решения проблемы остается просветительская работа, уверена она.
