Врачебная тайна: умер Борис Плотников
Широким зрительским массам он был известен прежде всего как чопорный доктор Борменталь из снятой Владимиром Бортко экранизации булгаковского «Собачьего сердца». Но знатоки кинематографа будут помнить его и по другим главным ролям: достаточно сказать, что дебютировал Борис Плотников на экране у великой Ларисы Шепитько. Сегодня, 2 декабря, замечательный актер и видный педагог скончался от коронавирусной инфекции. «Известия» вспоминают Бориса Григорьевича и его жизнь в искусстве.
Среди его героев — по крайней мере, экранных — преобладали персонажи неговорливые, даже замкнутые. Да и в жизни Борис Григорьевич был таким же — скромным, большим нелюбителем давать интервью, участвовать в светских мероприятиях. Работа, на сцене и на съемочной площадке, была для него главным смыслом существования, основой всего, фундаментальной ценностью. И в творческом багаже Плотникова были роли, которым позавидовали бы (да, вероятно, и завидуют) многие звезды блокбастеров с минимальным пониманием главных вех кино ХХ столетия.
Сергей Безруков, народный артист России, худрук Московского Губернского театра:
Борис Плотников — интеллигентнейший, мягкий человек, настоящий аристократ. Его восхождение началось с великого фильма Ларисы Шепитько — «Восхождение». Вот такое совпадение. И это была грандиозная актерская работа. Мы же с ним познакомились на спектакле «Прощайте... и рукоплещите!» Он играл главную роль — Гольдони, а я — Арлекина. Затем мы играли в спектакле «Похождение» Миндаугаса Карбаускиса... Это был очень тонкий, умный артист.
Он родился 2 апреля 1949 года в уральской глуши — впрочем, как всё на Урале, глуши относительной. Невьянск — город легендарный еще с тех времен, когда крепостные Демидовых впервые развели здесь огонь под литейными тиглями знаменитых и полных тайн заводов. Борис, впрочем, с самых юных лет тянулся к театру — поэтому нет ничего удивительного в том, что, еще не закончив курса в Свердловском театральном училище, он поступил служить в местный ТЮЗ. Там и заметила его Лариса Шепитько, искавшая малоизвестного актера для главной роли в своей экранизации повести Василя Быкова «Сотников».
Борис Плотников в роли Сотникова в фильме «Восхождение», 1976 год
Шепитько отвергла кандидатуры Николая Губенко и Андрея Мягкова — по причине их известности. Но в самом облике 25-летнего Плотникова (на сцене ТЮЗа всё еще игравшего по большей части сказочных персонажей) великий режиссер разглядела иконописные, страстотерпческие черты, которые она видела и в герое своей картины. Характерно, что киночиновники несколько раз отвергали выбор Шепитько, обвиняя ее в попытке «протащить на советский экран Иисусика».
Игорь Золотовицкий, заслуженный артист России, ректор Школы-студии МХАТ, заслуженный артист России:
Я всегда восхищался его везением попадать в нужное время в правильное место — я имею в виду потрясающие произведения, в которых он сыграл. Это и «Собачье сердце», и «Восхождение», и спектакли в прекрасных театрах, где он служил... Во МХАТе я ставил спектакль «Женитьба» с его участием. И знаю Бориса Григорьевича как по работе на сцене, так и, условно говоря, со стороны кулис. Это был абсолютно человек театра, преданный ему на все сто. Он так любил сцену! Актеры редко когда смотрят во время спектакля сцены, в которых не участвуют. А он всегда смотрел из-за кулис на партнеров и по-настоящему любил их. Мне очень печально и горько. Мне его не хватает, я вспоминаю репетиции с ним, вспоминаю, какие у него были глаза, когда мы встречались за кулисами... Он был до мозга костей актер.В жизни же Борис Григорьевич был закрытым человеком, но иногда я его видел смеющимся, азартным, с огоньком в глазах. Это было нечасто, думаю, потому, что, погружаясь в великую литературу и драматургию, он всё копил в себе, не транслировал эмоции, был такой «театральной копилкой», чтобы выдать потом это на сцене.
Фильм «Восхождение» принес Плотникову всесоюзную и даже европейскую славу. Мрачная, жестокая, вечная история предательства и смерти с явными евангельскими параллелями в сюжете — хотя события и разворачиваются в разгар Великой Отечественной в белорусских лесах — получила «Золотого медведя» в Берлине и Государственную премию СССР. При этом сперва фильм едва не положили на полку — как «религиозную пропаганду». Спас картину неожиданный защитник — первый секретарь ЦК компартии Белоруссии Петр Машеров. Для него был устроен специальный показ, и Машеров, сам в прошлом командир партизанского отряда, разрыдался прямо в кинозале — слишком обнажен в своей страшной правде этот фильм.
И немалую роль в этом сыграл именно Плотников — с его бездонными, полными скорби глазами. Как писала о фильме Шепитько знаменитая американская критик, режиссер и писательница Сьюзен Зонтаг, «никакая фотография и серия фотографий не может разворачиваться, забирать всё сильнее и сильнее так, как «Восхождение» советского режиссера Ларисы Шепитько — более волнующего фильма об ужасе войны я не видела».
Даже если бы Борис Плотников не сыграл в своей жизни больше ни одной роли в кино, его учитель Сотников навсегда вписал бы имя актера во все солидные киноэнциклопедии. Но в фильмографии Плотникова были потом и другие работы, может быть, меньшие по значимости, но никак не меньшие по масштабу проявленного дарования роли. И это не только образ доктора Борменталя, безусловный успех мастера, к тому времени уже полностью сложившегося как актера. Достаточно вспомнить Белорецкого в «Дикой охоте короля Стаха», одном из главных кинохитов СССР конца 1970-х, или царевича Алексея в советско-американском телесериале «Петр Великий», где экранными партнерами Плотникова стали такие звезды международного масштаба, как Максимилиан Шелл, Омар Шариф и Ванесса Редгрейв. Надо заметить, что и на их фоне Борис Григорьевич показывал высочайший класс актерской школы.
Григорий Заславский, ректор Российского института театрального искусства (ГИТИС):
Борис Плотников был очень сложным человеком, но эта сложность была связана с тем, что в искусстве он был перфекционистом. Практически не поддавая актерского жара, оставаясь вечно в себе и будучи достаточно сдержанным во внешних эмоциональных проявлениях, он умел приковывать к себе внимание. У него был тот органический актерский талант, когда человек может просто выходить на сцену, ничего не делать, а взгляды публики будут направлены на него. Для публики же, которая знает его по роли доктора Борменталя, этого было вполне достаточно для того, чтобы сказать: «Да, я знаю этого актера. Да, я помню, как он играл».Еще он был уникальным в том отношении, что, будучи по природе своей актером-интеллектуалом, умел держать внимание тысячного зала. Нельзя сказать, что если на афише значилось имя Борис Плотников, то это обеспечивало тысячный зал. Но весь зал, который собирался на спектакле, где он играл, внимал ему всё время, что бы Борис Григорьевич ни говорил. Он мог играть поваренную книгу, и на него всё равно смотрели.
Во время вручении премия «Чайка» в МХТ им. А.П. Чехова, 2017 год
Он и в жизни оставался кристальным образцом безукоризненной честности и чистоты. «Как у человека у него надо учиться личному достоинству и достоинству в профессии, уважению к людям и себе самому. Он никогда не позволяет себе повышать голос, его поведение очень аристократично. При этом он обладает превосходным умом (а умные артисты-мужчины — большая редкость)», — говорила о нем год назад, когда отмечалось 70-летие актера, народная артистка РФ Евгения Добровольская. Сам юбиляр, как и всегда, предпочел остаться в тени. Вслед за своим героем (и тезкой, кстати) Сотниковым Плотников мог с уверенностью сказать о себе: «Главное — по совести с самим собой». В этом он всегда был абсолютно безупречен.
Николай Бурляев, народный артист России, президент фестиваля «Золотой витязь»:
Не стало одухотворенного, тонкого артиста. Нас с ним связывает большая общая работа — мой фильм «Лермонтов», где он исполнил роль Пушкина. Потом я его пригласил вести актерское мастерство в моей режиссерской мастерской при ВГИКе, и там он прекрасно преподавал, очень много давая подрастающему поколению.Это артист очень больших возможностей, которому была подвластна энергия высоких чувств, он достигал настоящих духовных высот в своих ролях. Конечно, его смерть — большая утрата. Но он останется в своих ролях — как в кино, так и на театральной сцене, потому что они не забудутся.
Когда стало известно о госпитализации Потникова, хотелось надеяться на лучшее, повторяя за его самым знаменитым в народе персонажем: «Вы слишком мрачно смотрите на вещи, Филипп Филиппович». Но реальность оказалась сильнее вымысла. Судьба уготовила Плотникову тяжелую, страдальческую кончину. Последние дни он провел на искусственной вентиляции легких. Говорят, что надежда еще теплилась до последнего мига, но... Болезнь оказалась сильнее. Мы прощаемся с Борисом Григорьевичем, но никогда не расстанемся с его героями.
